Антон Костарнов - Сердце вулара

–Ты думаешь, император Дора дурак, так, по-твоему? Стоит мне допустить тебя к мечу как ты сотворишь армию огненных воинов и уничтожишь всех, нет уж, говори так, я запомню,-все существо предводителя Доров выражало самодовольство, он явно гордился собой.

–Без контакта с мечом ничего не выйдет повелитель, к том у же у вас есть кандалы из магического метала, стоит заковать меня и как маг я не буду стоить ничего,-чародей в надежде ждал что тиран-правитель согласиться на его уловку, и уже лелеял месть за публичное унижение. Император кивнул головой и оковы древних плавильщиков опутали руки мага,– Теперь показывай ничтожество!,– Варг возвышался как скала над сгорбившимся магом, измазанным в собственной крови

Залунар поднялся с помощью солдат и медленно поковылял к повозкам, на которых сиял меч.

–Мой господин, запомните эти слова, ибо они будут с вами всю вашу жизнь, и всегда будут напоминать о том кто вы,– Варг гордо выпятил грудь и приготовился принять торжественный вид, предвкушая желанную власть. Распахнув меха укрывающие клинок, колдун почувствовал мгновенно прибывающую силу, ушибы переставали болеть, словно их не было, а рассеченная бровь на глазах изумленной публики начала затягиваться

– Вы никчемный император Варг, ваш отец перевернулся бы в гробу, если бы видел все это! Я отрекаюсь от вас и не признаю более власти надо мной, мои истинным заблуждением было подумать, что ваш крошечный разум сможет воспринять потенциал, который мог быть собственностью империи. Я обещаю что наступит день, и вы отплатите мне за то что унизили меня перед обществом, вы будете молить о пощаде,-чародей коснулся эфеса меча и с бледной-серой вспышкой растворился в воздухе. Сотни клинков и копий взлетели в воздух, направляемые своими хозяевами в поисках хитрого колдуна, люди наступали друг другу на голову, образуя суматоху, но все было тщетно. Стены замка сотрясал отчаянный крик императора Варга.

*****

Голоса из моей головы не исчезли окончательно, но заметно притихли, учитель научил как подавлять их, если честно мы оба терялись в догадках о причине их возникновения. Старый наал полагал что предтеча во мне, вернее в моей крови, никто по его словам не знал всех умений моей семьи, так что лучше не удивляться. Наш путь пролегал сквозь пустыни дора к железным горам Осор, за которыми обитала вечная ночь. Север этого мира прославлен мрачными легендами, у любого взрослого кровь стынет в жилах при упоминании о страшных монстрах и людях с ледяными зрачками готовыми прийти за каждым кто откроет дверь своего дома ночным путникам. Я никогда не боялся подобной ерунды, но сплошной мрак на горизонте заставлял задуматься, но страх больше не приходил. После купания в той реке я словно стал другим, сильным, более уверенным и спокойным, и что самое страшное, в мое памяти стирались дни рабства, дни всей моей жизни, я менялся. Учитель настоял на пешем походе, хотя я знал что мы могли лететь как тогда на пути к Шере, он утверждал что так я лучше научусь понимать себя нового. За несколько дней пути я обучился двум заклинаниям, чего раньше не случалось и поэтому мое лицо сияло как у ребенка получившего кучу сладких сушеных листьев коэна. Было когда-то такое растение, там, где сейчас одни пески, росли целые поселения коэнов, длинные зеленые стволы толщиной с тело человека, по краям покрытые овальными листочками. Их стволы содержали влагу, а листья были сладкими на вкус, так что любой одинокий странник никогда не умирал в пустынях дора от недостатка питья и провианта. Мы подолгу шли, покрывая большие расстояния и очень редко говорили, делая привал только на ночь что-бы отдохнуть, учитель не боялся любителей легкой наживы, никакое оружие не в силах одолеть его магию. В один из таких вечеров я уговорил его на разговор перед сном.

Посреди песков под звездным небом возвышался одинокий камень, видимо остаток некогда могучих гор, развеянных валянием времени, или же попусту павших жертвой изменений начавшихся около ста лет назад. Мы расположились под ним. Не высокая дородная девушка с широкими бедрами хлопотала над поклажей, то и дело игриво поглядывая на старика. Ее пухлые руки работали с молодецкой ловкостью размазивая взад-вперед при ходьбе, а длинная русая коса мирно покачивалась в такт размашистых шагов. Старик одобрительно посматривал на девушку с легкой иронией на лице чего та по всей видимости не замечала, и продолжала выписывать пируэты. Со стороны могло казаться что старый дор прихватил молодую деревенскую служанку и все не посильно нажитое семейное добро, и сейчас направляется куда подальше от обозленных членов рода.