Артём Демченко - Ледяной коготь

–Кто вы такие, путники, и зачем вам понадобилось разбудить нас от вечного сна? Неужто Зевс снова придумал нам наказание за столь глупый и алчный поступок? Вы посланники трех богов?

–А вы тот самый Хенгерд VI?—спросил Эзраэль, немного придя в себя.

–Похоже слава о нас все еще жива,—ответил ему главный голем низким басом, склонившись над нашими героями.—Но добрая ли эта слава? Меня больше волнует вопрос, кто вы, освободившие нас от вечного сна и заточения, и зачем вы пришли в это проклятое место?

–Я Хранитель Добра,—ответил дракон, положив свою лапу на грудь и в знак почтения склонив перед Хенгердом голову. Эзраэль поспешил сделать то же самое.—Я и мой друг пришли просить вашей помощи.

–Что за вздор!—воскликнул Хенгерд, топнув каменной ногой по земле. От удара вековые скалы Элберской пещеры задрожали, и огромные гранитные валуны покатились с шершавых и острых, как бритва, склонов.—Хранитель Добра пал в неравной битве много лет назад. Его кровь обагрила те места уж давно, и нет более души смертной, готовой принять столь незавидную участь!

–Вы пробыли в заточении более тысячи лет. За это время многое изменилось! Нашему миру угрожает новая опасность: неизвестный враг напал на наши земли и разрушает все на своем пути,—сказал дракон.—От имени всех народов я прошу вас о помощи, ибо мы не сможем долго продержаться!

–Мой король,—молвил один из големов, обратившись к Хенгерду,—пророчество сбывается. Перед тем, как навеки заточить нас в пещере, Зевс сказал: "Как только долг свой исполните вы и бессмертная чистая душа позовет вас на ратный бой за свободы дар светлый, свободу дарую я вам и от проклятья освобожу вас навеки. И станете вы вновь теми, кем создал я вас".

–Похоже на правду, Вартраэль,—согласился Хенгерд и, посмотрев на рассветное солнце, вновь обратился к нашим героям:—Что ж, я впервые вижу дракона в роли Хранителя Добра, но каким бы ни был спаситель душ и надежду хранящий, мы верим, что на Единоземье снова падет милость ротодорская. Однажды я уже проиграл войну по собственной заносчивости, которая стоила жизни целому королевству, целому поколению. Жены наши, дети наши и дети их детей сгорели в ярком пламени молний зевсовых, и не вернуть уж нам души их из ворот черных Тартаровых. Но не совершим мы ту же ошибку в этот раз, ибо мудрее мы стали, ибо излечил нас вечный сон,—в этот момент предводитель проклятого воинства склонился перед драконом:—Быть может, если мы искупим свою вину кровью врагов наших, то великий Зевс осветит нас своей милостью и скинет с наших плеч лютое проклятье, простят наши души боги, и сам Гелиос осветит наши души светом великого Ротодора. Веди нас, Хранитель Добра, посланник ротодорский, ибо наша судьба теперь от прощения Божьего зависит.

–Да будет так,—согласился дракон.—Как только наступит ночь и яркая звезда Пельин засияет в ночном мраке, держите путь по направлению к ней, пока не дойдете до Лориэльского леса. Князь Луминель и остальные монархи будут ждать вас у опушки леса, где листья ковром на землю спадают.

–Хорошо,—ответил Хенгерд.—Путь наш будет долог и не прост. Ждите нас на второй день к утру. Мы будем вновь биться за честь Единоземья, как когда-то наши деды и отцы бились.

Дракон кивнул в знак согласия и посмотрел на горизонт. Солнце, наливаясь малиново-рыжим светом, утопало в золотистых равнинах, открывая дорогу своей ярко-желтой сестрице-луне, чьи многочисленные дети были уже готовы играть на темном ночном ковре, сотканном самой богиней Герой—верной женой и искусной рукодельницей самого великого Зевса. Тяжело вздохнув, дракон вновь повернулся к Хенгерду и сказал:

–Хорошо, мы будем ждать вас. И прошу вас,—торопитесь.

С этими словами, дракон отвернулся от Хенгерда и встал мордой к горизонту. Эзраэль, еще раз с подозрением посмотрев на огромное каменное воинство, медленно двинувшееся в сторону Лопиэля, спросил:

–Ты уверен, что Хенгерд сдержит клятву?

–Да, Эзраэль,—ответил дракон, наблюдая за тем, как огромные каменные гиганты тяжелой поступью идут в сторону горизонта.—Я чувствую, что они осознали свою вину. Их грызет совесть, на их плечах сейчас лежит огромный валун горечи и скорби, вины за причиненные Единоземью страдания. Если в них осталось хоть что-то человеческое, хоть что-то, способное на сострадание, они сдержат ее.

–Я думаю, нам пора,—сказал Эзраэль.—Времени все меньше и меньше. На Лориэль могут напасть в любой момент.

–Ты прав,—сказал дракон, присев на землю.—Нельзя терять ни минуты. Садись!