Юлия Токарева - Со скоростью мечты (иллюстрированный сборник короткой прозы и поэзии)

– Я же не настолько пьян! Ты – Адель, торгуешь в пекарне и, кажется, немного меня преследуешь! – возмутился я.

– И всё? – разочарованно вздохнула Адель. – Все вы, мужики, такие. Сменишь причёску и туфли – не узнаваема. Пара лет – и любовь всей жизни забыта. Ладно, дорогуша, ты пьян – на сегодня прощаю. Вспоминай.

Адель взяла вторую бутылку и растворилась в ночи, напоследок поцеловав меня в щеку. Дурная какая-то, честное слово.

Концерт удался, но я почти его не запомнил – большую часть времени я шарил глазами по залу, выискивая Адель. Я нашел её только перед последним номером – черноволосая, в черном плаще, она стояла в тени портьеры, сливаясь с нею. Не в зале. За кулисами. Поймав мой взгляд, она улыбнулась, кивнула и приложила палец к губам, призывая меня к тишине. Незаметно кивнув, я опустил смычок на струны и вместо новомодной арии заиграл свою любимую песню, нежную колыбельную, единственное хоть сколько-то материальное воспоминание из моего прошлого. Многие считают музыку эфемерной, но я могу до нее дотронуться. Когда растаяли отголоски последней ноты, Адель за кулисами не было.

Одеваясь в гримерке, я чувствовал себя неуютно, хотелось как можно быстрее убежать из этого зала, я уже предчувствовал нагоняй от дядюшки за самовольное изменение программы. Кстати, где он сам? Я не видел его с самого утра, слишком занятый подготовкой. У дверей черного хода я наткнулся на строгого полицейского. Никогда не думал, что выступления требуют охраны.

– Подождите, сэр, – вежливо окликнул он.

– Добрый вечер, сэр. Чем могу помочь?

Я обернулся, удивленный неожиданным обращением. Насколько я знал, моим самым противозаконным действием являлся шум в ночное время.

– Вынужден донести до Вашего сведения, что за время Вашего отсутствия дом, в котором Вы остановились, пострадал в результате пожара, – тактично сообщил полицейский.

– Насколько пострадал? – с нехорошим предчувствием уточнил я.

– Сгорел дотла, сэр. К сожалению, выживших нет. Мои соболезнования, сэр.

– Выживших? – уточнил я с очень большой опаской. Не люблю это слово, в прошлый раз…

– Да, сэр. Ваш многоуважаемый дядя, мир праху его, до последней секунды пытался вытащить из огня инструменты, пожарные не смогли остановить его – он упорно лез в самую гущу пламени. Приношу извинения за печальные вести. В городе беспокойство, я должен откланяться, – с легким полупоклоном страж порядка отправился восвояси.

– Никогда не доверял деревянным постройкам, – пробормотал я вслед полицейскому. Мысли расползались в разные стороны. Для начала… сходить, проверить, не была ли новость дурацким розыгрышем? Да. Определенно. Именно так и поступлю. А если не была? Всё-таки, подобная шутка довольно жестока. Что тогда делать? Идти некуда, хорошо хоть деньги за концерт перечислены на банковский счет. Придется искать гостиницу… наверное.

– Не ходи туда, мой тебе совет, – мягко сказала выплывшая из мрака Адель. Не до неё сейчас. Просто не до неё.

– Почему?

– Тяжелое зрелище. Ты не сможешь его забыть, поверь, а помнить о нем совершенно незачем. Достаточно того, что ты знаешь о случившемся.

– А как же прощание? – тупо переспросил я.

– С чем ты собрался прощаться? С пеплом дома, в котором проспал пару ночей?

– А дядюшка?

– Послушай, пожалуйста. – Адель взяла меня за руки и пристально посмотрела в глаза. – Там снуют люди, оставшиеся без крыши. Люди, старающиеся стащить всё, что не сгорело, свое и чужое. Люди, пришедшие посмотреть на беду. Тебе нечего там делать, – она чеканила каждое слово, вбивая его в мой разум.

– Нечего. Ты права, – эхом отозвался я.

– Пойдем. Я заварю тебе чай.

– Пойдем… но лучше плесни мне виски.

Адель не отпускала мою ладонь до самой двери. Впустив меня в пекарню, она заперла дверь, молча кивнула на стул и скрылась на кухне. Я не знал, с чего она решила мне помочь, да и не хотел знать. Её присутствие удивительно успокаивало. Несколько минут спустя, Адель вернулась, положив на стол пирожок и чашку с горячим напитком светло-зеленого цвета, распространявшим по залу летний аромат лимона и свежей мяты.

– Поешь, будет легче.

– Спасибо. Расскажи мне что-нибудь? – попросил я, попробовав питьё.

Адель устроилась напротив, одарив меня тяжелым взглядом.

– Если рассказать тебе правду, ты не поверишь. А врать я не люблю. Так что ты пей пока. А потом и поговорим.

– Почему же не поверю? – удивился я, отпивая еще глоток. Странная жидкость холодила язык, но приятно согревала горло, а чашка уютно наполняла теплом пальцы. По оконному стеклу заструилась вода, причудливо преломляя рыжий свет фонарей, люди бежали мимо, под козырьки подъездов и уютные убежища редких лавок, вдалеке острой стрелой в землю вонзилась молния. Уходить не хотелось.