Роман Галкин - Тайна Эрлики

Чувствительно приложившись о стену и свалившись на пол, я встал на четвереньки и энергично потряс головой, помогая ее содержимому улечься на свои места. После чего какое-то время смотрел на развевающуюся белую тряпку, свисающую с одного из гравикаров, которые, все еще вращаясь, медленно опускались. Эта тряпка отвлекла мое внимание, и я едва не прозевал нападение свалившегося у противоположной стены Брюно. Здоровяк раньше меня оценил обстановку, заметил валяющуюся между нами металлическую штангу, выпавшую из моих рук, когда меня приложило о стену, и рванулся в бой, на ходу подбирая ее.

То ли Брюно на этот раз действовал гораздо резвее, то ли меня приложило слишком основательно, но только я едва успевал уворачиваться от сверкающей металлом дубины, со свистом рассекающей воздух вокруг меня. А ведь где-то еще должен быть горбоносый напарник здоровяка. Отступив к опустившимся карам, схватил болтающуюся тряпку, мгновенно сообразив, что это моя простынь – а я-то оказывается голый – и, присев в очередной раз под просвистевшей над головой железякой, скрутил простыню в жгут, которым и поймал летящую теперь сверху дубинку. Захватываю ее петлей, но здоровяк легко выдергивает полированную штангу из тряпочной петли. Однако этот маневр дает мне возможность сблизиться с противником достаточно близко, чтобы не дать ему замахнуться для нового удара. Серией ударов по корпусу выбиваю из легких Брюно воздух, выхватываю из ослабшей руки дубинку. Краем глаза отмечаю движение слева и, нанеся согнувшемуся противнику контрольный удар по ребрам, поворачиваюсь.

С облегчением выдыхаю, видя живого Славку. Похоже, у парня рассечение выше правого виска, отчего ухо и щека залиты кровью. Но на ногах он стоит уверенно и, к тому же воинственно сжимает в руках металлическую штангу, которую я выкрутил для него. Надо же, в отличие от меня парнишка не выпустил оружие из рук. А судя по травме на голове, приложило его тоже не слабо.

– Ой! – пискляво вскрикивает Славка, густо краснеет и отворачивается. Парня опять смутила моя нагота.

Нет ну, я знал, что у моих соотечественников воспитание более целомудренное, чем у молодежи в Конфедерации, но не настолько же. А как же русские бани? Они там что, одетые парятся, что ли?

– Славон, ты горбоносого видел?

– Он там лежит, – мальчишка, не поворачиваясь ко мне, машет рукой за сцепившиеся кары.

– Лежит? – переспрашиваю на всякий случай и поднимаю простыню, превратившуюся в грязную порванную тряпку. Если Сезаро лежит, то можно вновь обмотать ее вокруг талии, дабы не смущать впечатлительного мальчишку.

– Лежит, – подтверждает тот и, бросив короткий взгляд через плечо, поворачивается. – Он стоял на четвереньках и мычал, но я ему… – пацан демонстративно машет железкой.

А он не такой уж и хлюпик. Тяну руку, чтобы ободряюще похлопать его по плечу, но вдруг вижу, как тонкие брови мальчишки удивленно ползут вверх. При этом взгляд его направлен мне за спину. Оборачиваюсь, выставляя перед собой штангу и ожидая увидеть непредвиденно быстро пришедшего в себя Брюно. Однако тот все еще не поднялся с карачек, но смотрел в ту же сторону и, что-то невнятно бурча, пятился назад.

Подняв взгляд, я и сам открыл рот от изумления. Нечто большое желтовато-серое перегородило галерею. По бокам и сверху осталось не более чем по полуметру свободного пространства. Впереди, то растекаясь по полу, то вздымаясь вверх, колышется полупрозрачная студенистая масса, внутри которой что-то пульсирует, течет и пузырится. Четыре хлыстообразных отростка, чувствительно трепеща и то сокращаясь, то вытягиваясь не менее, чем на пять метров, словно ощупывали пространство перед исполинским созданием И оно медленно двигалось в нашу сторону, подтягивая шарообразное тело, отблескивающее костяной твердью.

Пятящийся людокрад уперся в мои ноги, и пришлось наступить ему на спину и продемонстрировать дубинку, когда он затравленно оглянулся.

– Что это такое? – кивнул я в сторону надвигающегося нечто.

– Ампулярия – в один голос сообщили Брюно и Славка.

Я с удивлением воззрился на пацана.

– Нам про нее рассказывала учительница на уроке океанологии, – пояснил тот.

– Что за ампулярия?

– Океанский моллюск, – теперь натужно прохрипел Брюно. Видать, я надежно отбил ему внутренности, и в ближайшее время пакостей с его стороны можно не ждать. – Я изучал его до… Ну, до того, как пришли галанты.

– Нам его следует опасаться? – я снял ногу со спины здоровяка.