Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

Тем не менее я продолжаю сидеть здесь, за барной стойкой постепенно накачивая себя алкоголем.

Всё потому что раньше я считал происходящее здесь рок-н-роллом. Сейчас я вижу, что ошибался. Рельсы, по которым я ехал, ведут в бездну. Двадцать два года я ехал по ним, подъехал к краю и созерцаю саму пустоту. Ехать дальше нет смысла – там пропасть.

Но и впереди меня пропасть. Только уже другая – неизвестности. Слева, справа, сверху и снизу – та же хуйня. Надо менять азимуты, а я не знаю на какие. Я сижу посреди пустоты и внутри меня пустота.

Мне некуда идти.

И всё это очень тесно связано с армией. Конечно с армией. С важным переломным моментом моей жизни:

***

Мне было двадцать. Я жил одним днем, ежесекундно пребывая в состоянии нирваны. В том состоянии, когда возможно всё. Даже то, что ты считаешь невозможным. В бесконечном мире возможностей, вероятностей, всегда новых впечатлений. Рядом со мной жили другие люди, которые совсем не видели того, что видел я. Они ходили по тем же улицам, ели ту же еду и даже бывали иногда в тех же местах. Но у всех у них были рамки, установленные самостоятельно. У меня их не было. Я не ставил себе заборов и препятствий, для меня мир был местом, где можно всё. Разумеется это осуждалось. Но мне было плевать. Вот прямо безразлично. Потому что я видел мир удивительным и совсем не хотел менять это видение на ограниченную картонными стенками коробочку, которую окружающие называли "жизнь".

И всё же одна установка у меня была. Армия. Почему-то я считал, что если я не был в армии, то:

Я не мужчина.

Меня посадят в тюрьму.

Из тюрмы меня никогда не выпустят, потому что в тюрьме нет законов.

Я знал о существовании мира, который отлично нарисован Кафкой. И единственное, что могло ввергнуть меня в этот мир – отсутствие записи о службе в армии.

Во многом поэтому я пошёл в армию.

В течении первых трёх месяцев я испытал на себе что-то вроде ада. Ада как обители бесконечных мучений.

Это когда ты:

Полностью бесправен.

С тобой могут сделать что угодно.

И это продолжается бесконечно.

Бесконечность это отнюдь не форма времени. Это форма ощущения времени. При которой ты не видишь конца и находишься в состоянии полного остуствия финиша, черты, за которой закончится то, что происходит с тобой сейчас. Я знаю это давно.

Первые три месяца армии мой быт был пронизан болью и унижением. Круглосуточно боль и унижение. Утро начиналось с боли вчерашних пиздюлей и утреннего опиздюливания. На построении я получал пизды. По дороге в столовую меня пиздили, в столовой я хватал пиздюлин в строю пока рота стояла в очереди. На раздаче мою еду повара снабжали пиздюлями каждый по очереди. В расположении после еды я получал послеобеденный пропиздон. И так целый день. Потом я ложился спать понимая, что ночью проснусь от боли свежих пиздюлей. Так и происходило.

И конечно же унижение. Никогда в жизни я не испытывал столько унижения сколько прошел в армии за три первых месяца. Я был никем и относились ко мне как к неодушевленному предмету, не имеющему ценности.

Я, классный парень, человек, у которого было всё для счастья, само счастье и туча счастья впереди, еще не полученного, но подписанное к получению. И ведь не просто счастье, как у дурака с фантиками. И в бытовом плане всё было действительно отлично: Несколько девочек, постоянно заменяющиеся, своя группа, прибыльная работа, квартира в центре и умение заходить в любую дверь без стука. Это кстати охуенное умение.

И на следующий день никто. Дух. Чмо. Говно. Наиболее униженное, бесправное существо в мире. Бессловесная тварь, раб. И не только со стороны старослужащих. Это общевоисковое отношение к духу. Дух – никто для каждого служащего в армии кроме самого духа.

Ну и кроме командира отряда. Командир отряда это конечно отдельная история.

Со всеми остальными одно и то же: Нужно подложить бревно под колесо, чтобы выехать из грязи? Эй, дух, бегом ко мне, ложись. Есть, товарищ майор! Причем ты понимаешь, что вот этот вот пидор, который сейчас командует, сам по себе распоследняя хуйня. Он никто, ничто и когда умрет этого никто не заметит. Даже его ёбаная жена. Она просто заведет следующего. От осознания факта ничтожности унижающих унижения еще больше.

Но уже через год службы ситуация была совершенно иной.

Причем срок службы совершенно не повлиял на её изменение. Не повлиял потому, что в принципе не влияет. Я видел хуеву тонну парней, которые как на учебке были никем так и уходили на дембель никем. Срок службы, стаж работы, время пребывания никогда ничего не меняет. Если ты плесень, то хоть ты миллион лет прожди своего звездного часа, ты один хуй останешься плесенью.