Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

Где-то за пару недель до армии, когда я собственно сообщил, что ухожу в армию, Зульфат Захирович предложил откупить меня и поднять до управляющего магазином. Я отказался. Периодически я вспоминаю этот эпизод как еще один проёбанный шанс.

С другой стороны тогда я проебал бы шанс узнать армию. В любом случае что-то находишь, а что-то теряешь. Что бы ты ни делал. Вопрос в выборе: Проебать это и обрести то или проебать что-то другое и получить что-то еще.

Каждый раз делая выбор закрываешь какую-то дверь, открывая новую. Так что так ли важно какой шанс я проебал? Важно какая из дверей перевесила. А еще важнее – почему?

– Вот нахуя ты покрасился в красный цвет?– Спрашивает Нава Мазика.

Нава сегодня приехал из Ташкента. Опять. Он какое-то время жил в Челнах, потом вышел в магазин за хлебом и вернулся на Родину, в Ташкент. Теперь приехал обратно. Видимо Челны лучше Ташкента. Или с хлебом здесь попроще.

– А тебя ебет? Скажи, Нава, тебя ебёт?– Мазик улыбается. Они давно знают друг друга.

Однажды я спросил Наву почему он придумал себе такое имя. Нава ответил, что буквы "н", "а" и "в" есть в слове Нирвана. А он тогда очень любил Нирвану и старался быть похожим на Курта Кобейна. Он даже называл себя одно время Нава-Курт.

– Ты просто выглядишь как уебан. Мне стыдно идти с тобой по улице.– Говорит Нава.

Когда-то Нава ходил в порванных джинсах, изрисованных словами "Nirvana" и "Rock". Потом он отрастил волосы как у Мэрилина Мэнсона и покрасил их в черный цвет. Нава был тем еще неформалом.

Теперь Нава выглядит как гопник, как и я и он назвали бы это лет пять назад. Сейчас мы называем это "прилично". Как нормальный пацан. Так мы это называем сейчас. Потому что так оно и есть. Когда мне было 15 было весело носить рваные джинсы и серьги. Но когда тебе 20, ты продолжаешь этот маскарад и не имеешь с этого денег – тут что-то с головой.

– Нава, ты вспомни себя. Ты же сам ходил также.– Мазик реабилитирует положение. Хуйня, а не попытка – ему 30 и он не имеет с этого денег.

Полагаю было время, когда Нава ходил и под себя. Но если теперь он также будет ходить под себя то станет как минимум изгоем. И дети будут кричать ему вслед "Дядя-говно, дядя-говно!"

– Нихуя. Я так никогда не ходил. Я всегда выглядел стильно и поэтому тёлки текли от меня. А от тебя не потечет даже больная повышенной течностью. Это значит что ты уебан. Тебе придется одеть шапку.

– Иди ты нахуй, я не буду одевать шапку.

Я подхожу.

– Илюх, скажи же – уебан?– Говорит мне Нава.

– Мазик, у тебя в натуре какая-то хуйня на голове.– Говорю я Мазику.– Я уже упоминал это.

И мы вместе жарим коры. Мазик уходит убираться.

– Ты зачем приехал?– Спрашиваю я Наву.

– Как зачем? Чтобы стать директором и чтобы у меня был крутой офис и секретарша с вот такими титьками.– Нава показывает на себе какие титьки он хотел бы видеть на своей секретарше. Титьки это отлично. Но те, которые он показывает, уже перебор.

– Папочку уже завел, я смотрю.– Показываю на пластиковую папку, которую Нава держит в руках.– Что-то не похожа на директорскую.

– Да это просто документы.

– Папки как раз созданы для документов.

– Да заебал, это временная папка. Сейчас я пойду на курсы, потом стану директором и будут трахать классных сисястых шлюх. А ты так и будешь работать продавцом дисков.– Нава улыбается, обнажая клыки. Когда Нава улыбается всегда видны его клыки, от этого его лицо выглядит злым.

– Зато я сейчас вломлю тебе пизды и почувствую себя охуенно.– Я кладу руку ему на шею со стороны спины и дружески сжимаю.

– Илюх, заебал, я же пошутил.

Нава уворачивается.

– Что ты делал в Ташкенте?– Спрашиваю.– Я слышал, что там и людей-то нет, одни животные.

– Ташкент, к твоему сведению, побольше Челнов.

– Монголия побольше Монако, а толку? Ладно, хуй с ним. Так что ты делал в Ташкенте? И какого хуя ты постригся, нефор?

Конечно я не считаю Наву нефором. Нава вообще свой парень, что съехал с той темы, когда она изжила себя. Изжила внутри него. Сейчас он выглядит прилично и это ништяк.

– Я участвовал в боях без правил. Там все коротко стригутся.– Нава сделал серьезное лицо. Такое, которое делают люди, когда понимают, что хуй ты поведешься на их рассказы.

– Каких боях без правил? Пиздобол. Полотенца чтоли менял?

Нава – это молодой человек небольшого роста, массу в котором задает жир. Не сказать, чтобы он жирный, но благодаря жиру не тощий.

– Иди на хуй, я изучал тайский бокс. Положу тебя здесь – узнаешь, каких боях.