Свободные благородны?
Как видно из соотношения битв и грабежей, «свободные крестьяне-викинги» уважали сильных и презирали слабых, то есть грабёж (бизнес) был главным побудительным мотивом, но это не то занятие в котором приветствуется благородство, если оно в принципе присуще индивидумам, занимающимся добыванием средств для существования (чаще сверх того) любыми способами отъёма не ими произведённого и не им принадлежащего. Тем не менее исследователи-романтики, совместно с исследователями-политиками, переместили викингов в зону обитания героев, что, в понимании обывателя, делает благородство необязательным атрибутом, оправдывает его отсутствие или избирательность. Исследователь лишённый романтических, политических и прочих пристрастий не станет утверждать, что Робин Гуд во имя социальной справедливости грабил сильных (богатых), потому как для этого нужно было быть ещё сильнее (богатые без охраны не обходились), одного благородства даже в большом количестве недостаточно. Простой народ наделял своих героев качествами редкими или совсем неприсущими ему самому. Благородство, за редкими исключениями, это удел мифических героев и святых после их канонизации. Если персонажи типа Робин Гуда героинизировались народом из тоски по социальной справедливости, то возведение викингов в ранг по меньшей мере неотрицательных героев являлось попыткой, обслуживающего аристократию персонала из образованных людей, обосновать право на власть потомков грабителей, ибо ссылаться на дарованность христианским богом власти разбойникам, кем являлись викинги, было бы богохульством. За вывеской «Благородные свободные крестьяне-викинги», род деятельности грабители теряется. Статусные неудобства, в виде фактического признания происхождения от крестьян – всего лишь вынужденные издержки и не доставляют неудобства, так как об этом одни не знают, другие не помнят, а третьи подобострастно молчат. Конечно же, это и обычная для обывателей-патриотов всех народов попытка, через возвеличивание своих зачастую мнимых предков, повысить свой собственный этнический статус, что является следствием комплекса неполноценности. Ничем иным не объяснить название череды грабежей мирных людей «Эпохой викингов», к слову сказать, имевшей место, по терминологии тех же авторов, в «Тёмные века» – если это совпадение, то символичное с признаками юмора (тёмного). К сказанному необходимо добавить – подавляющее большинство романтиков дожны понимать, что относить себя к потомкам «благородных» викингов – безоснова тельно, по причинам в этом изыскании означенным. И ещё, при очередном употреблении словосочетания «свободные крестьяне-викинги» посещает навязчивая мысль, что свободными они были не столько в смыле своей независимости, но по причине свободы от собственности (земли) и, как следствие, незанятости (см. НГС).
Карл Великий
Коль в процессе изысканий на одном поле оказались викинги, франки и империя, стоит обратить внимание на фигуру франка Карла Великого, удостоенного императорским титулом и сталкивавшегося в своей деятельности, без особого для себя успеха, с викингами и Византийской империей. Туманные описания завоеваний Карла не позволяют дать им однозначную оценку. Практически нет ни одного описания сражения, содержащего минимальные сведения, позволяющие сделать оценку, то как: состав и численность противников, предваряющие и сопутствующие условия в которых происходило сражение итд. Зато есть свидетельства позднейших исправлений описаний военных деяний Карла с целью смягчить или оправдать случавшиеся поражения. В 778 г баски напали на превосходящее в численности войско франков с Карлом во главе и одержали победу, это сражение получило название Росенвальская битва. В прижизненных Карлу письменных источниках франков сообщения об этой битве отсутствуют (нет сообщения – не было поражения). После смерти короля в его жизнеописание были дописаны сведения о случившемся поражении, согласно которым разгрому подверглось всё войско франков, при этом погибли многие знатные военачальники. Позже последовало исправление, по которому разбит был только отряд, охранявший обоз, при этом погибли трое знатных франков (что они делали в обозе?). Заметим, что завоевательные предприятия Карла Великого в основном представлены в версиях одной стороны – франкской. При таком положении, это не история правления короля, а осанна подвласных своему повелителю. Невозможность корректно оценить правление Карла можно подкрепить, например такими противоречивыми сообщениями источников, когда одни повествуют о безупречном знании Карлом латыни и понимании греческого языка, согласно другим он не умел читать и писать! Если анализировать сведения, которые не скрыли (или не забыли сообщить), но напротив считают свидетельствами достижений правления Карла, получится картина, несколько отличающаяся от представлений потомков-почитателей. Главное, что бросается в глаза, это постоянное стремление нести христианские ценности соседям-зычникам. Но донести веру недостаточно, требовалось её привить, на что не хватало времени – приходилось насаждать через кровопускание. При этом надо понимать, и это подтверждено практикой самого Карла, что подчинить соседние народы без насаждения христианства много проще. Простому народу всё равно какому карлу платить налоги, но не всё равно какому молиться богу. Карлу приходилось постоянно подавлять восстания новоподданных (в основном англосаксов), возникающих именно на религиозной почве. Откуда такое богоугодничество, или это нечто другое? Человека с ног до головы не запятнанного, а залитого кровью невинных (и язычников и христиан) невозможно заподозрить в том, что он святее папы римского (хотя буквально и такое могло быть). Папа римский, как обычный смертный, особой святостью не отличался и заблудшие души язычников интересовали его опосредованно – в целях принуждения нести материальные блага не в языческое капище, а в христианскую церковь. При этом организация, возглавляемая папой, требовала на своё содержание не посильные (по желанию и возможностям) пожертвования богам (чит. волхвам), а обязательные, немалые подношения церкви, что также мешало язычникам порвать с прошлой непрогрессивной верой. Таким образом, Карл нёс издержки, связанные с христианизацией покоряемых соседей, в интересах (шкурных) папы римского. Возникает подозрение, что Великий Карл зависел от папского престола. Конечно зависел, как любой политик от более сильного, благосклонность и поддержка которого нужна для захвата и удержания власти, но не только. Лояльность папы, позже переросшая в попустительство, была нужна и по многим другим причинам. Королевская власть Карла была незаконна, в том числе по понятиям христианской церкви, соглано которым власть должна быть данной богом, в то время как его предки-пипины узурпировали власть, принадлежащую меровингам. Каким образом бог дал (помазал) королевскую власть меровингам – вопрос отдельный (см НГС). Говоря о нелигитимности власти Карла и поминая при этом «святость папы», необходимо пояснить, что папский престол в лице папы Стефана II короновал папашу Карла Пипина на правах, полученных на основании подложной грамоты-так называемого Константинова дара. То есть, папский престол не убоявшись бога, обманув христианский мир, изготовил фальшивый документ, якобы дающий право исполнять властные полномочия от его(бога) имени, в том числе короновать угодных (папе-не богу). Обладая неправедно полученной властью, Карл отобрал её у законных, с точки зрения церкви, «помазанных богом» правителей, захваченных им христианских государств, чему папа римский обязан был противодействовать. Это главное из того, что не должен был замечать папа в обмен на увеличение Карлом числа добровольно-принудительных жертвователей церкви. У Карла были и другие прегрешения перед богом, не ставшие таковыми для папы, то как неоднократные внезапные, но своевременные случаи смерти конкурентов или неоднократные же, противные законам церкви, смены жён. Именно попустительство папского престола сделало возможным захваты владений менее изощрённых политиков. Именно это, наряду с невнятным освещением подданными писателями военных предприятий, что вероятно являлось следствием отсутствия значительных побед в сражениях, характеризует Карла не как завоевателя (заВОЕвателя), но как удачливого политика. Из политических же соображений или из тщеславия, Карл сподобил папу обременить королевской властью своих сыновей и на правах отца-начальника над королями присвоить ему самому чин императора. Ошиблись киевские князья, не приняв католическую веру, сулившую такой высокий, в сравнении с великокняжеским, чин императора? Императорами не стали, но и «божественного покровительства» папы избежали. Да и сравнительный анализ «количеств» власти не даёт оснований полагать превосходство императоров, рассматриваемых мест и времён, над киевскими великими князьями.
Читать дальше