Александр Харыбин - Пятый всадник

Тот, кто был постарше, сказал, что в последний год подобные случаи резко участились. Если раньше такие вызовы бывали, в среднем, раз в месяц, то сейчас приходится выезжать почти каждую ночь. По его словам, виноваты в этом беженцы с Ближнего Востока, а, особенно из Сирии, которую «бомбил Путин». То, как «Путин бомбил Сирию», я видел по телевизору. Сейчас это стали реже показывать. Но еще полгода назад, включив наугад любой канал, можно было быть уверенным, что увидишь разрушенные «русской авиацией» больницы и школы, плачущих детей, лужи крови и горы трупов прямо на улицах. Виноваты были, естественно, «эти ужасные русские». В интернете я заходил на новостные российские сайты. Там говорили, что российские самолеты очень точно бомбят террористов, и ни одна бомба не упала на жилые районы. Естественно, непросто было сделать вывод, кто здесь врет. Я решил, что, скорее всего, врут и те и другие. То есть, вероятно, попутный ущерб от бомбардировок имеется, но без тех ужасов, что крутят по телевидению.

Может, я и поверил бы итальянским средствам массовой информации, но как раз в тот момент, когда только сюда приехал, похожие страсти показывали про Украину. Как там воюют целые русские дивизии, а российская авиация и артиллерия бомбит украинские города. На Донбассе я ничего этого не видел. Да, было много российских добровольцев. Но большинство из них вообще никогда не служили в армии. Были инструкторы и командиры, про которых говорили, будто они служат в российском спецназе. Но я еще тогда подозревал, что эти слухи они же сами и распространяли. Для пущего к себе уважения. В боях под Мариновкой я слышал, что нам помогает российская артиллерия, стреляющая в спину укропам из-за кордона. Может, так оно и было. Может, и были какие-то отдельные российские подразделения, которые точечно применялись в ключевых местах. Но то, что показывали по итальянскому телевидению, было откровенной ложью. По этой причине теперь в сирийском вопросе я был склонен больше доверять той информации, что шла с российской стороны.

Меня, естественно, сейчас волновал не вопрос – кто в этом виноват, а что делать. Я спросил мнение самого старшего карабинера. Тот дал свою визитку и написал на листке адрес.

– Вот. Это адрес оружейного магазина в Пистойе. Хозяина звать Паоло. Скажи ему, что от меня. Купи себе оружие. В следующий раз эти бастарды полезут – стреляй их на хрен. Если парочку убьешь – я тебе потом спасибо скажу.

Я хотел, было, сказать, что разрешения на оружие у меня нет, но промолчал. Насчет «убить парочку», думаю, что это была такая своеобразная карабинерская шутка. Про карабинеров в Италии ходили анекдоты, в которых те выступали в роли наших чукчей. Но, тем не менее, решил, что в этот магазин все равно надо съездить, а там будет видно. Может, пневматику какую удастся купить.

Паоло – хозяин и продавец оружейного магазина – оказался пожилым крепким мужичком невысокого роста. Я показал ему карабинерскую визитку и сказал, что хочу купить какой-нибудь мощный пневматический пистолет. Оказалось, что без специального разрешения пневматику в Италии не продают.

– А зачем вам оружие? – спросил продавец, когда я уже с расстроенной физиономией стал разворачиваться к двери.

Я рассказал ему свою историю.

– Так зачем вам пневматика? Купите обычный пистолет. Разрешение – не проблема. Я помогу. В армии служили?

Опять этот вопрос, которым меня достали еще на Донбассе. Вот уж не думал, что его будут задавать в Италии.

– Я лейтенант запаса, – ответил я.

Вроде, и не соврал и, в то же время, прямо так и не ответил.

– Отлично! А то, те, кто не служил, должны курсы проходить. А это три месяца и пятьсот евро.

Я подумал, что пятьсот евро – это не так страшно, а вот три месяца – срок приличный. За это время на меня уже десять раз успеют напасть. Военный билет у меня был здесь, в Италии. Я надеялся, что он пригодится. Договорились, что все необходимые документы принесу через неделю. Раньше не получилось бы, так как надо было делать заверенный перевод с военного билета. Паоло, хитрый жук, за свои услуги попросил двести евро. В общем, через две недели я стал счастливым обладателем «Беретты» модели девяносто два.

Три месяца, которые мне осталось доработать в Университете, пролетели быстро. В один прекрасный день в мою комнату вошла Лаура – секретарь Прораба.

– Олег, вы помните, что через неделю у вас заканчивается контракт? – спросила она меня. Разумеется, я это помнил и ответил утвердительно.