Александр Харыбин - Пятый всадник

В свою комнату, буквально, приполз. Еле нашел в себе силы раздеться. Но, едва плюхнулся на кровать и приготовился уснуть, как раздался осторожный стук в дверь.

– Кто там? – спросил я больше для проформы.

– Олег, открой, – раздался за дверью тихий голос Катерины.

Господи, ну почему она хотя бы сейчас не может оставить меня в покое. Наверняка ведь, весь вечер каждые пять минут подходила к комнате и проверяла – там ли я. Пришлось идти открывать запертую изнутри дверь. При виде ее огромных глаз, почти жалобно глядевших на меня, раздражение вмиг улетучилось. Я даже попытался изобразить что-то вроде улыбки. Хотя со стороны она, наверное, вполне могла показаться гримасой. Будучи уверен, что не чувствую настоящей любви к этой девушке, тем не менее, я не мог позволить себе ее расстроить. Жестом, так как сил на слова не оставалось, пригласил ее вовнутрь.

– Олег, ты чего сегодня так поздно? Я тебя весь вечер жду, – пожаловалась Катерина.

– День тяжелый был, – едва ворочая языком, пробормотал я.

– Почему? – поинтересовалась она.

Я молчал.

– Ты никогда не рассказываешь, чем занимаешься, ну, кроме руководства Базой. И в лабораторию свою меня никогда не пускаешь, – обиженно сказала Катерина.

Услышав эти слова, я насторожился. Что это – обычное женское любопытство, или целенаправленная попытка выведать информацию? Подумав, решил, что шпионы обычно не действуют так грубо. Хотя возможно всякое. Но на данном вопросе надо раз и навсегда поставить жирную точку.

– Катюша, – как можно более ласковым голосом произнес я, – Герман мне сказал, что если кто-то будет интересоваться, чем я тут занимаюсь, немедленно докладывать ему. Я к тебе слишком хорошо отношусь и совсем не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Ты ведь меня ни о чем не спрашивала, да?

В ее глазах прочел нешуточный испуг. Даже жалко ее стало. Ну, а как иначе на корню пресечь подобные поползновения? Я обнял девушку и, нежно поцеловав её за ушком, тихим, убаюкивающим голосом заговорил:

– Катюша моя, ты же умненькая девочка. Есть вещи, говорить о которых я тебе не могу. А хочешь – поговорю с боссом? Если тебе выдадут допуск к моему проекту, то я буду только рад этому.

Говоря это, я рассчитывал на то, что девушка не захочет проходить дополнительную проверку у Германа. И ради чего, собственно? Ради возможности иногда расспрашивать меня о рабочих делах? Не думаю, что она вообще, получила бы такой допуск. Ведь для этого мне необходимо было доказать ее исключительную полезность для моего проекта. Разумеется, от помощника я бы не отказался, но ведь Катерина ведет свою, тоже очень важную, тему.

– Так что – мне спросить у босса? – больше для очистки совести, задал я вопрос. В крайнем случае, потом можно будет ей сказать, что руководство просто посчитало нецелесообразной мою просьбу. Катерина немного подумала.

– Знаешь, пока не стоит. Может, потом.

Уф! Как гора с плеч свалилась. А то пришлось бы врать девушке. А я этого не люблю. Да и не умею толком этого делать. На всякий случай, решил ноутбук в комнате при ней держать закрытым, а флешку с документацией надежно прятать.

На следующее утро на Базу примчался Профессор. Я даже позавтракать не успел. Небось, всю ночь не спал после моих сообщений. Хорошо, что ночью не приехал. Он не стал ждать в своем кабинете, когда я позавтракаю, а пошел в столовую вместе со мной. Наверное, посчитал, что его присутствие за столом заставит меня быстрее шевелить челюстями. Под его неотрывным взглядом я и на самом деле позавтракал раза в два быстрее, чем обычно.

В лаборатории включил компьютер. Профессор жадно принялся рассматривать графики и диаграммы. Я показал ему на испорченный образец с намертво приваренными электродами и сказал, что придется ставить защиту от нейтронов. Профессор едва не прыгал от радости. Спросил, что я собираюсь делать дальше. Я представил ему свои соображения касательно изменений в конструкции электродов и держателей.

– Ты знаешь, – торжественно произнес Профессор, – теперь у меня есть уверенность, что мы сможем создать неисчерпаемый источник недорогой энергии. С таким источником человечество сможет уже начать свободно расселяться по космосу. Не надо будет брать с собой кучу топлива, чтобы лететь на далекие планеты.

Я подумал, что вряд ли мой источник энергии удастся применить к межпланетным перелетам. Все-таки, в безвоздушном пространстве главная проблема – не выработать энергию, а избавиться от излишнего тепла. Но решил не высказывать вслух свои сомнения. Зачем лишний раз портить настроение хорошему человеку? Интересно, а почему Профессор так зациклился на расселении по космосу? Ведь и на Земле осталась еще куча необжитых мест. Опять же, океаны осваивать будет проще и дешевле, чем космос. Я осторожно спросил его об этом.