Александр Харыбин - Пятый всадник

Она хотела меня приручить.

И я видел, что у нее это начинает получаться.

27

Через неделю, как и обещал, позвонил Герман. Я все это время с нетерпением ждал от него известий о моем деле с «оборотнями в погонах». Он сообщил, что, вроде бы, все решилось как нельзя лучше, и спросил, на какое время назначать встречу с Черепом. Я решил, что лучше всего встречаться в середине дня, с двенадцати до трех. Герман обещал перезвонить и сказать точное место и время встречи.

Встретились мы с Черепом в том же кафе. На этот раз, когда мы с Германом туда вошли, Череп уже ждал нас там. Мы направились прямо к его столику. Герман по пути на секунду задержался, взяв пару кружек пива и закуску. Сейчас обошлось без лишних расспросов о семье, делах и тому подобной вежливой чепухи. Череп сразу перешел к делу.

– Та девчонка, ну, которая тогда пропала, оказалась племянницей окружного прокурора. Последний звонок ее был как раз с остановки, где ты ее видел, – Череп при этом перевел взгляд на меня, – дядя уже через пару часов поднял на уши весь округ. Я за три года до этого официально уволился из органов, и последние несколько лет работал как частник, в основном, по розыску пропавших. И считался офигенным специалистом. Меня, естественно, тоже привлекли. Среди ночи с кровати подняли. К утру из округа пришла ориентировка, что кто-то видел, как девчонку на остановке затаскивали в машину. А днем ее нашли задушенной в Битцевском лесопарке. Я пытался получить данные свидетеля похищения, чтобы опросить, но мне их так и не дали. Сказали, типа, поздняк метаться. А потом и убийцу вроде как нашли.

Услышав эти слова, я весь встрепенулся. Герман тоже вопросительно посмотрел на Черепа.

– Кто? Кто убийца? – мы с Германом задали этот вопрос практически одновременно.

– Какой-то безработный. Ранее судимый. Промышлял частным извозом. На следствии сказал, что подхватил ее на остановке и решил ограбить. Когда та стала сопротивляться, убил. До суда, кстати, не дожил. Помер в следственном изоляторе. Острая сердечная недостаточность. Стандартный диагноз. Все. Дело закрыто.

– А он показал место, куда выбросил труп? – вмешался в разговор Герман.

– Ну, естественно. Привел следователей на место, следственный эксперимент – все как положено.

– А сумочка, сумочка, которую они, вроде как, у меня дома нашли? – воскликнул я, чувствуя в этом деле явные нестыковки.

– Сумочка потом нашлась у этого уголовника и стала главной уликой.

– Но ведь получается, что главная улика была у них в руках еще до поимки убийцы?

– Так вот, рассказываю дальше, – несколько раздраженным тоном произнес Череп, похоже, недовольный тем, что его постоянно перебивают, – когда мне отказали в возможности допросить свидетеля, то есть, тебя, – он снова взглянул на меня, – мне это показалось странным, и я по своим каналам начал осторожно копать. Люди, которые мне отказались дать твои показания по похищению, по секрету сказали, что им запретил это делать Меликахметов – начальник следственной части округа. Потом я узнал, что об этом его попросил его друг Гагиев, который тогда был заместителем начальника одного из отделов округа. Та информация, которую мне удалось добыть, говорила, что в похищении и убийстве девчонки мог быть замешан его племянник. Соответственно, они эту мокруху должны были на кого-то повесить. Первым подвернулся под руку ты. Не получилось. Тогда они тут же нашли следующего. Дальше я копать не стал. Жизнь дороже. Работа следователя – как хождение по лезвию ножа. Шаг вправо-влево – и ты обязательно кому-то переходишь дорогу.

– А каким боком в этом участвовал Усачев?

– Тут все просто. Им нужен был доверенный человек для всякой грязной работы, а мать Усачева была в свое время любовницей Меликахметова.

Здесь мне уже было все ясно. Но в этом деле оставался один очень важный вопрос – кто убил Машуню? Я задал его нашему собеседнику.

– Кто конкретно убил, наверное, никогда не удастся узнать. Скорее всего, произошло вот что. Когда они хотели подбросить тебе улику, в квартире наткнулись на твою жену. Вот и пришлось пойти на импровизацию.

Меня от этого термина передернуло. Употребил бы он его по отношению к убийству близкого ему человека? Также я не был уверен, что это было, как выразился Череп, импровизацией. Возможно, они планировали это изначально. Может, таким способом они хотели обесценить мои показания по похищению. Ведь какое же может быть доверие к показаниям убийцы своей жены? Но высказывать свои соображения не стал. Казалось, разговор окончен, и тут я понял, о чем еще нужно спросить.