Александр Харыбин - Пятый всадник

Сейчас, стоя в мертвой пробке на МКАДе, мне пришла в голову интересная мысль. Получается, что усложнение инфраструктуры общества требует увеличения уровня внутренней культуры его членов. Здесь, наверное, следует определить, что же такое внутренняя культура? Лично я понимаю это как способность человека поступиться определенной частью своих благ, времени или удобств ради других членов общества. А ведь это ничто иное, как альтруизм и эмпатия, про которые мне только что толковал Профессор.

– Вот еще пример того, как сложная инфраструктура чувствительна к различным факторам, – прервал мысли голос моего руководителя. Он сделал жест рукой вокруг, показывая на стоящие вокруг тысячи машин, – достаточно небольшой заминки, и тут же проблемы нарастают, как снежный ком. Такая же ситуация в любом узле, просто с транспортом получается нагляднее.

Я усмехнулся про себя: мои мысли насчет связи пробок и уровня культуры населения довольно плотно пересекались с его теорией об уменьшении устойчивости сложной инфраструктуры общества.

Я по привычке засек время, когда мы встали в пробку. Оказалось, что стояли почти пятьдесят минут, чуть меньше, чем предполагал, но все равно прилично. Дальше пошло уже веселее: несколько небольших заторов перед светофорами, и мы помчались по трассе прочь от Москвы. За окном замелькали сельские пейзажи, где полуразвалившиеся деревянные хибары перемежались аляповатыми современными коттеджами. Дальше моста через водохранилище по Дмитровке никогда еще не заезжал, поэтому с неподдельным интересом осматривался по сторонам. Разобрало любопытство – где же все-таки конкретно находится База.

Профессор сказал, что от Москвы около ста километров. Если считать, что отъехали от МКАДа километров на сорок, то ехать меньше часа, если не встанем где-нибудь.

– Дальше все обычно без проблем. Минут за сорок-пятьдесят доедем, – словно прочитав мои мысли, произнес Профессор.

И точно: к назначенному времени пейзажи приобрели ну просто откровенно сельский вид. Коттеджи практически перестали встречаться. Честно говоря, я и нормальные-то дома почти перестал видеть, в основном мы проезжали мимо развалюх, давно уже скучающих по теплу человека. Дорога ухудшилась, наш внедорожник начало слегка покачивать, как океанский лайнер в несильный шторм. За окном плыл густой лес. Вот мелькнула деревушка и указатель на Некрасово, затем следом другой – Тверская область.

Профессор сбросил газ.

Через пару сотен метров среди деревьев справа от дороги безо всякого указателя показался съезд в лес. Да, внедорожник здесь совсем даже не лишний. То, что можно было бы назвать дорогой, представляло собой разбитую лесную колею. Не каждый водитель решился бы сунуть сюда свой нос без риска бежать в ближайшую деревню за трактором.

Пару километров по темному лесу плелись еще минут десять. Вот дорога резко повернула. И вдруг неожиданно безо всякого предупреждения деревья расступились, и впереди засияло приближающееся к закату солнце. Перед нами распахнулось довольно приличное открытое пространство, не менее километра, почти со всех сторон окаймленное густым лесом. Россыпью бриллиантов блеснула гладь озера. Вдалеке за озером в узкой прорези деревьев виднелись домики какой-то деревеньки, красным золотом горел на солнце купол храма. Одним словом – идиллия. Как будто лес этот, по которому мы ехали, и не лес вовсе, а временной портал, который перенес нас лет на двести назад.

То ли вид почти девственной природы, а может лучи осеннего солнца после блуждания по сумеречному лесу, но, так или иначе, я почувствовал какой-то душевный подъем, давно уже не испытываемое желание совершить что-то важное, какой-нибудь подвиг для человечества.

Какое-то время ехали вдоль самого края леса, метрах в двухстах от берега водоема. И вот, подъехали к высокому деревянному забору, окрашенному какой-то грязно-зеленой краской, видимо, под цвет местности, с воротами, на которых висела табличка с надписью: «Частная собственность. Охраняется ОМОНом». При виде такой грозной надписи я принялся озираться по сторонам в поисках автоматчиков с собаками, но ничего подобного, в пределах видимости, обнаружить не удалось.

– Это больше для острастки местных, чтобы свой нос не совали, – верно оценив мои движения, сказал Профессор, – есть видеонаблюдение и кое-какие технические средства. Но в случае чего по сигналу прибудет наряд. Пару раз по ошибке вызывали – приезжают быстро. Официально это сельскохозяйственное предприятие. Учтите, Олег Николаевич, что из всех работников Базы в истинные цели посвящены немногие. Это я к тому, чтобы вы не распространялись.