Глеб Васильев - Стакан

Поулунок радовался холоду и снегу. Он считал этой верной приметой того, что до жилища северного волшебника уже недалеко. О чем думала Селия, никто не знал, но, судя по блуждающей улыбке, она тоже предчувствовал близость исполнения своих желаний. Трехручке с бочонком приходилось нелегко, но он находил утешение, то и дело прикладываясь к нему. И только Кратис с каждым часом все больше хмурился и мрачнел.

– Простите меня, друзья, но я так больше не могу, – наконец сказал он. – Я должен вернуться к кутси.

– Чего ты там забыл, дурашка? – спросил Трехручка.

– Через провидение Создатель подал мне знак, что и такой грешник, как я, может служить делу Его во славу Его. Он сделал так, чтобы я пришел и спас пещерных жителей. Этим Он спас и меня, отчаявшегося и потерявшего веру в себя.

– Так и радуйся, что спас. Дело сделано, зачем возвращаться? – удивился Халфмун.

– Я защитил кутси от одного зверя, а на них могут напасть и другие чудовища. Но не это самое важное, – сказал Ясносвет. – Маленькие дикари живут во грехе, не ведая законов Создателя. Я должен донести до них слово и волю Его, обучить их праведной жизни и языку, который Создатель подарил племени человеческому. Я – самый грешный из всех детей Его только так смогу оправдаться во всевидящих глазах Его.

– А как же твои чудненькие Римафины? Как же омерзительное уродство с этой плевательницей на башке? – Трехручка сделал большой глоток из бочонка.

– Римафины будут стоять, покуда Создателю это угодно. И если бы Ему было угодно, я бы не родился с изъяном и не имел бы причин покинуть родной город. Но лишь теперь мои глаза открылись. Мое уродство – пустяк в сравнении с тем, насколько безобразный облик имеют кутси. Тем не менее, даже их судьба беспокоит доброго и справедливого Создателя, пославшего меня им во спасение. Я обязан взяться за эту миссию, пусть и завершится она лишь с моим последним вздохом, – Кратис виновато опустил взгляд. – Простите, что подвел вас и не смог завершить путешествие вместе с вами, друзья. Прощайте и помните: Создатель милостив, он не оставит вас на этом пути. А если оставит – такова воля Создателя.

– Ох, какой же ты нудный, – закатила глаза Селия. – Собрался сваливать – скатертью дорожка. Проку от тебя с твоим Создателем не больше, чем от Полулунка, а он, как известно, совершенно бесполезен.

– Да-да, привет уродливым коротышкам, – махнул рукой Трехручка.

– Будь счастлив, Кратис Ясносвет. Кутси невероятно повезло, что у них есть такой заступник, как ты, – Халфмун протянул великану руку, и тот пожал ее так крепко, что чуть не сломал. После этого Кратис, счастливо улыбаясь, огромными скачками понесся обратно, где за пеленой тумана и снежной пыли осталось поселение кутси, а Полулунок, Селия и Трехручка продолжили восхождение.

12

Поднявшись на плато недалеко от подножья горы, путешественники увидели на противоположной его стороне множество теснящихся друг к другу шатров. Над шатрами курился дымок, а возле них черные, как угли, трясли гривами десятки коней.

– Не к добру это, – нахмурился Халфмун. – Давайте попробуем обойти поселение так, чтобы нас не заметили.

– Кажется, опозданчик вышел, – Трехручка мотнул головой влево и вправо, и в тот же момент до Полулунка донесся нарастающий стук копыт. С обеих сторон по кромке плато к путникам быстро приближались всадники на черных скакунах.

– Назад! – скомандовал Халфмун, но тут же, демонстрируя негодность этой идеи, в обледеневшую скалу за его спиной вонзилось тяжелое черное копье.

– Может, возьмешь копье и убьешь их всех? – предложила Селия. – Хотя, куда тебе, Полулунок. Стой и смотри, как нас всех будут убивать под аккомпанемент твоего молчаливого бездействия. С этим ты, я думаю, справишься в лучшем виде.

– Молчать я не стану, в этом не сомневайся, – мрачно пообещал Халфмун.

– Мы не враги и не добыча, – громко произнес Полулунок, когда всадники окружили его, Селию и Трехручку. Кони, пританцовывая на месте, сурово сверкали глазами, скалили зубы и всхрапывали, выпуская из ноздрей клубы пара. Внешне наездники мало чем, кроме наличия головных стаканов, отличались от своих скакунов – лица их, обрамленные смоляными гривами и черными бородами, были так же свирепы.

– Говорящий мертвец, – сказал один из всадников, уперев острие своего копья в грудь Халфмуна, и расхохотался.

– Клянусь Сталью, хорошая шутка, Родрих, – согласился другой наездник. – Надо рассказать ее Закхарду.