Киселев Николаевич - Очерки по новейшей истории России и не только…

Мало кто из москвичей помнит первоначальное название нынешнего метро «Партизанская». При строительстве ей было дано название «Стадион им. Сталина», ибо там практически у самого выхода строился огромный спортивный комплекс, где теперь территория Института физкультуры ГЦОЛИФК. Достроить спортивный комплекс до войны не успели, однако под стадионом успели выстроить инженерное сооружение, теперь называемое «бункером Сталина», там и сейчас есть персонал и туда водят экскурсии. Вот там в напряженные дни обороны Москвы и собиралась Ставка.

И еще один аспект. А.И.Микоян обвиняет Сталина, что тот подавлял партийную демократию и в качестве доказательство приводит следующий тезис:

«…созванный по требованию (выделено мной В.К.) членов Политбюро Пленум ЦК в конце сентября 1941 г. , несмотря на то, что большинство членов Политбюро приб ыло, не был открыт, и Сталин не счел нужным хотя бы на несколько часов собрать тов арищей и сказать несколько слов об обстановке, хотя члены ЦК нуждались в правдивой оценке положения и постановке задач, стоящих перед партией в связи с войной».

Не знаю, что и сказать. Во-первых, это сентябрь 1941 г. Как следует из журнала посещений Сталина (см. рис), интенсивность совещаний в Кремле достигала в тот месяц три часа 20 мин в сутки. Сутки не резиновые. Откуда взять еще несколько часов на то, чтобы сказать об обстановке на фронтах. И зачем? Ведь практически все члены Политбюро (10 членов и 5 кандидатов в члены) каждый день участвовали в работе совещания в Кремле и следовательно, обстановку на фронтах знали. Исключение составляли Андреев, Калинин, Шверник и Хрущев. Последний был в то время секретарем ЦК КПУ, не часто бывал у Сталина и объективно мог не знать обстановку на всех фронтах 29. Так ради Н.С.Хрущева надо было собирать Пленум ЦК? Дальше. Пленум требует подготовки, много людей будет задействовано, а какой результат: «Заслушав и обсудив, Пленум ЦК ВКП(б) постановляет…» А что он может постановить? «Усилить работу по мобилизации партии и советского народа на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками!». Так это можно написать и без Пленума. Или «В связи с допущенными серьезными ошибками в руководстве партией и государством освободить И.В.Сталина от должности Генерального секретаря ЦК ВКП(б)» – вот, может, это и была тайная мысль тех, кто собрал членов Политбюро в сентябре 1941 г. Не забудем, что в партии оставалось еще много замаскировавшихся троцкистов, что показала перестройка и ускорение 1985 г.. Одним словом, кто-то кует победу, а кто-то примеряется к власти.

Второй пик интенсивности работы в кремлевском кабинете Сталина наблюдался в апреле 1942 г. Большая интенсивность работы связана с подготовкой летней компании. Почти на каждом совещании у Сталина был начальник Генерального штаба Б.М.Шапошников.

Еще один пик в июле 1942 г. вызван тем обстоятельством, что после неудачного наступления под Харьковом 12 мая -17 мая 1942 г. перед шестой армией Паулюса практически открылся оперативный простор для реализации плана «Блау» – захвата кавказской нефти и овладения Сталинградом. Особенностью этого поражения было то обстоятельство, что вермахт планировал начать наступление в том же самом месте на 4 дня позже 16 мая. Силы сторон были примерно равны. Однако, как известно, наступающие должны иметь трехкратное превосходство, ибо при наступлении несут большие потери. В результате получилось то, что получилось. Понеся потери 200– и 300-ми, наши войска оказались в кольце и были взяты в плен в большом количестве. Поэтому впереди наступающих немецких войск, во-первых, почти не осталось боеспособных советских войск, а во-вторых, условия местности таковы, что вплоть до Дона не было естественных препятствий, которые хоть на некоторое время могли бы задержать движение противника, особенно танков. Как пишет в своих записках адъютант Паулюса[5], в день немецкие войска проходили 30-40 км – столько, сколько могла пройти пехота пешим порядком. Основные потери были небоевыми, простудного характера, ибо немцы не могла привыкнуть к степному климату юга России – днем под 40 град Цельсия, а ночью до 10.

Самое интересное, все мемуаристы в один голос утверждают, что Ставка (или лично Сталин) постановили, что немцы будут наступать на Москву и они тут не при чем. А где же была разведка? А о чем думали командующий Юго-Западным фронтом маршал С.К. Тимошенко и член военного совета Н.С.Хрущев? Правильно говорят, что у победы много родителей, а поражение – всегда сирота.