Сергей Пациашвили - Калинов мост. Змей Горыныч

– В каком смысле? – недоумевал Ратмир, – уж не хочешь ли ты сказать, что он прикончит Айрата? Неужели ты допустишь это?

– Посмотрим, нужно дождаться суда. Не думаю, что Гарольд решиться его казнить. Это будет прямым нарушением богатырской клятвы. Никто из богатырей не может отнять жизнь у христианина или причинить ему тяжёлые увечья. Он должен сначала добиться отлучения Айрата от церкви, а на это есть право лишь у отца Иоакима.

Ратмир, прищурившись, взглянул на солнце, и с тревогой для себя обнаружил, что уже скоро полдень.

– Я поговорю с Айратом, – решительно произнёс он, – Где его держат?

– Оставь эти глупости, Ратмир, – устало отвечал ему Филипп.

Но Ратмир и не думал отступать. Он знал, где держали в заточении Всеволода Хряща, возможно, там же находился и Айрат. Нужно было поговорить с ним, нужно было всё выяснить ещё до суда. Ещё издали Ратмир приметил возле избы Талмата и Госту. Печенеги караулили здесь кого-то, сомнений не было, их пленник был очень важен для Гарольда. Ратмир шёл прямо на них, не замедляя шагу, пока ладонь Талмата не прикоснулась к его груди и силой остановила богатыря.

– Ты куда собрался? – строго спросил он.

– Мне нужно поговорить с Айратом, – отвечал лишь Ратмир, грубо отстраняя руку печенега.

– К нему не велено никого пускать. Так что лучше топай отсюда.

Последние слова кольнули Ратмира прямо в сердце, и, опустив руку на эфес своего чародейского меча, он решительно произнёс:

– Я поговорю с ним. Против вашей воли или нет.

– О, а Монашек совсем страх потерял, – усмехнулся Госта, доставая из ножен свой меч. Ратмир сделал тоже самое. Он был уверен, что не погибнет сегодня, но очень хотел попробовать свои силы, испытать свои возможности в схватке с этим искусными воинами. Но тут кто-то сзади схватил его за руку. Ратмир обернулся и увидел разгневанного Филиппа.

– Ты с ума сошёл? – неистовствовал он, – Или тебе жить надоело? Решил таким дурацким способом покончить с собой? Ты хоть понимаешь, как глупо сейчас выглядишь?

И действительно, к Ратмиру вдруг пришло осознание, что, не смотря на всё то, что он пережил, в глазах окружающих он был всё ещё слабым, хоть и очень удачливым чудаком. В этот момент ему больше всего хотелось рассказать Филиппу про свою внезапно обретённую чародейскую силу, но богатырь понимал, что его друг – верный христианин не поймёт его и не одобрит. Пришлось спрятать меч в ножны и под дружные усмешки печенегов отступить. А вскоре появился и сам Гарольд в компании Эдварда Хромого и ещё пары богатырей. Воевода велел вести пленников на суд. Богатыри и все жители заставы стали стягиваться на центральной площади. Ратмир и Филипп пришли сюда в числе первых. Они видели, как рядом со связанным Всеволодом Хрящом вели так же связанного славного богатыря Айрата. Вид у последнего был ещё хуже, чем вчера: лицо было наполовину бледным как мрамор, наполовину красным и распухшим. Больше всего оно распухло вокруг отсутствующего глаза, закрытого тряпкой. Всем своим видом Айрат вызывал глубокое сочувствие, было видно, что он очень страдает от своей раны, и в это мгновение Ратмир был бы рад отдать ему своё оберег, лишь бы тот исцелился.

– Начнём с тебя, Хрящ, – заговорил Гарольд, – сегодня ночью ты пытался поднять восстание против христианских богатырей, а, значит, и против самой христианской веры. Это тяжёлое преступление, скажешь ли что-нибудь в своё оправдание.

– Хочешь, чтобы я оправдывался перед тобой? – злобно бросил ему Всеволод, – Меня поставил здесь воеводой новгородский воевода Вольга. Я правлю здесь по закону, и мне решать, как здесь править.

– Любая застава имеет право низложить своего воеводу, если он не справляется, и выбрать нового.

– Олега никто не выбирал, как и тебя, вы – заговорщики.

Возможно, эти слова и задели Гарольда, но внешне он оставался спокоен, так как был слепо уверен в своём превосходстве.

– Настоящий заговорщик – это ты, Хрящ, – произнёс он, – пустил на заставу волхвов, предал христианскую веру, заведя себе много жён….

– Я пустил на заставу местных, чтобы усилить её, это никем не запрещено. Волхвы они, или нет, мне не ведомо. Ни ты, никто из твоих людей не видели, как они справляют свои ритуалы, и никто не знает, для каких целей стоят идолы на площади. А что касается моих женщин. Ты можешь доказать, что они мои жёны? Я не венчался с ними в церкви, у меня нет от них детей, я просто взял над ними опеку.

– Довольно! – рявкнул Гарольд, – твои воины струсили на поле боя с колдунами. А сегодня ты хотел тайно, ночью напасть на нас, используя помощь предателя из числа нашей сотни. Ты виновен, таково моё решение воеводы.