Евгений Костюков - Лаки. Исцеление порока

денек у меня тоже не задался. Хотя могло быть и хуже, не забудь я забрать из тайника

товар. А так только штраф оплатить придется за обслуживание мужиков, и жди меня

свобода. А ты, как я понимаю, до центра так и не добрался?

– Увы, но не удалось. Друзья в форме стриптизеров подобрали меня раньше. А что

у тебя с лицом? – задал я пожалуй, не самый уместный вопрос.

– Не твое дело Лаки.

– Можно и повежливее, я просто поддерживаю разговор.

На какое то время в камере повисла тишина, нарушаемая только храпящими

беспризорниками на лавках.

– Я сама виновата. Не нужно было опаздывать на рабочее место – прервала

молчание моя сокамерница – Роберта предупреждала меня, что накажет, если я еще раз

заставлю клиента ждать. Мне повезло, что полицейские в это время провели облаву на

наш бордель, иначе я так легко бы не отделалась… – многозначительно выдохнула Ким.

– Что теперь будет с Робертой и борделем?

– Что?! Да ничего, вытянут с нее побольше деньжат, так чтоб всем хватило, и все

будет так же работать до следующего раза. С той разницей, что нам придется обслуживать

еще больше мерзких старикашек и прочих извращенцев – на минуту мне показалось, что

она сейчас заплачет. Мне даже стало жаль ее.

– Зачем ты тогда спишь за деньги? Почему не уйдешь? – спросил я. Похмелье как

будто ушло само по себе, и меня заинтересовал этот разговор.

– Ты идиот?! Ты думаешь, мне так нравится подстилаться под потных мужиков?

Просто однажды в детстве мне зубная фея или пасхальный кролик, или еще кто ни будь

там, не оставил под подушкой чемодан с деньгами и квартиру в центре! А кому нужна

девчонка, без образования, опыта и дома вообще?! Ты представляешь какого сидеть под

мостом у костра? И от голода быть готовым съесть свою ногу?!!! Роберта дала мне, какой

никакой дом, работу, еду, в конце концов. Ты представляешь, что она, или ее дровосеки

сделают со мной, если я брошу все это? Ты, ты, ты не можешь… – глаза Ким наполнились

слезами, но она не заплакала, а громко выругавшись на меня, отвернулась в другую

сторону.

– Извини Ким, я не хотел обидеть тебя – полез было я приобнять ее и успокоить, за

что получил тираду угроз и ругательств и вдобавок локтем в солнечное сплетение. Вполне

справедливо на мой взгляд, сначала сказать глупость, а потом лезть с банальными и в то

же время нелепыми извинениями.

– Знаешь Ким, я понял прекрасно твой намек, про чемодан с деньгами и квартиру.

Богатым я не был никогда. После иммиграции сюда, мои родители вкалывали по 16-18

часов в сутки на заводе, чтобы купить эту квартиру. Там же на заводе, они и погибли

несколько лет назад, из за такого же уставшего от суточной смены механика, уснувшего за

пультом управления. А, так как я смог получить только образование плотника и резчика по

дереву, с работой у меня не заладилось. Поэтому я начал сдавать половину квартиры, а со

временем привык вести такой образ жизни.

Ким развернулась ко мне, в ее глазах не было уже злости, и сказала:

– И все равно ты идиот! Ты добровольно прожигаешь свою жизнь…

– Мария Ким! – прервал ее толстый полицейский, подошедший к решетке – за тебя

внесла залог мамаша, теперь ты ей должна еще больше. Ха-ха-ха – затрясся, как будто в

конвульсиях толстяк и открыл решетку – не хочешь с меня начать, я тогда договорюсь с

Бертой о скидке для тебя. Ха-ха-ха – живот полицейского трясся все сильнее.

Ким встала, и даже не взглянув на меня под хохот офицера молча пошла на выход.

Сколько бы я еще просидел в клетке, даже не знаю. Но как оказалось, мои

документы нашла Диана в «приюте» и передала их Ким, когда узнала от нее, что мы были

в одной камере. Первого я увидел Алекса, за ним зашла сама Ким. Меня выпустили после

проверки документов и неимением оснований для обвинения, в чем либо. В качестве

благодарности, я предложил дойти до моего жилья и выпить хорошего виски, благо в

памяти всплыло, что одна бутылка из украденного ранее со склада ящика осталась

нетронутой. После нервного вечера идея всех воодушевила.

Идти до моего дома было не близко, поэтому мы решили познакомиться чуть более

основательно. Как оказалось Алекс, младший брат Марии Ким. Зарабатывает

распространением «дури» среди студентов и школьников, хотя сам и не употребляет. У

парня в его 19 лет может быть, и было бы будущее, но обстоятельства распорядились

иначе. Самой Ким было 23 года.