Евгений Костюков - Лаки. Исцеление порока

вида бесчисленного множества острых зубов, и представления, что такие рептилии могут

сделать, мурашки бежали по телу.

– Вот видите, не зря я Вас позвал, а Вы боялись, – со смехом произнес Алекс, глядя

на наши открытые, будто подражающие крокодилам рты.

– Завораживающее конечно зрелище, – только и смог я из себя выдавить, – но

нужно идти потихоньку дальше, иначе не успеем все осмотреть за день.

Дольше всего от вольера с крокодилами пришлось оттаскивать Ким. Она стояла и молча

улыбалась, глядя на гигантских хищников. Как оказалось, она представила, как скидывает

Роберту и ее прихвостней в реку, кишащую рептилиями. Мне даже стало не по себе от

подобных мыслей моей спутницы:

– Какая ты жестокая, Ким. Не думал, что ты на такое способна, – с опасливым

удивлением сообщил ей я.

– Я не жестокая. Я хочу справедливости. Эта банда погубила множество людей,

еще большему количеству они испортили жизнь до невозможности. И я просто хочу,

чтобы они понесли заслуженное наказание, – жестким тоном высказалась Ким.

– Ну, в чем-то я, безусловно, с тобой согласен, но как мне кажется, не стоит

уподобляться в жестокости Роберте и ее сподвижникам. Тогда мы будем ничем не лучше, –

вмешался в разговор Алекс.

Ким удивленно посмотрела на нас, прежде чем заговорить:

– Вы, что, серьезно решили, что я способна на такое? Это были всего лишь мысли и

не более того. Мне пауков то жалко убивать, а вы говорите про человеческую жизнь, – с

улыбой на лице, развеяла Ким наши опасения.

– У-ф-ф-ф-ф, – выдохнул я, – ну кто же знает, на, что способна озлобленная

девушка?! Я рад, что мы с Алексом не правильно поняли тебя. А теперь идем дальше, мы

и так порядочно тут задержались, – весело поманил я.

Отойдя от обсуждаемого вольера, мы устремились в следующую точку нашего

паркового турне, которая была самая масштабная, и должна была занять у нас достаточно

много времени – две аллеи с млекопитающими.

На первой аллее располагались только хищные животные. Невероятно яркие

впечатления ждали нас уже у первого вольера. Там сидел огромный тигр, прижавшись к

стеклу, и искоса посматривал на проходящих мимо людей. Подходили мы к его вольеру с

не большой опаской, стекла были настолько чистыми, что казалось, как будто животные

полностью свободны и в любой момент, могут направиться в нашу сторону. Подойдя

ближе, каждый с облегчением выдохнул, разглядев стеклянную преграду. Увидев

подошедших нас, тигр, лениво развернулся, встал и начал нас разглядывать.

– Он как будто в магазине, выбирает товар через стеклянную витрину. Поглядите,

как он оценивающе смотрит на нас, – удивленно, начал Алекс.

– Лаки, по-моему, он остановил свой выбор на тебе. Больно аппетитно ты

выглядишь, – поддержала со смехом Ким, подталкивая слегка меня локтем в бок.

И правда, тигр уставился на меня, и подозрительно облизывался. Холодок пробежал по

телу, но я все же пересилил себя и подошел вплотную к стеклу. Какое то время простояв, не шелохнувшись, мы с тигром смотрели в глаза друг другу. Захватывающее впечатление, отпечатавшееся в памяти, гораздо больше, каких то пауков. Потом я приложил ладонь к

стеклу, тигр поднес морду, и понюхал стекло со своей стороны. Не оценив прелести

стекла, он зевнул и развернувшись, побрел на другой конец вольера.

– Д-а-а-а-а-а, – задумчиво протянул я, – какие то два с половиной сантиметра

отделяли меня от верной смерти. А в случае с ядовитыми животными стекла на мой взгляд

еще тоньше. Только когда лицом к лицу сталкиваешься с подобной живностью,

понимаешь, насколько беззащитен человек перед дикой природой. Но, с другой стороны, человек находится на самом верху пищевой цепочки. Скорее всего, это все благодаря

чрезмерной жестокости и коварству… – вслух поразмышлял я.

– Странное место, зоопарк. Вроде смотришь на животных, а одолевают мысли,

насколько же несовершенны, и порочны люди, – так же задумчиво произнесла Ким.

– Животных, создает сама природа или Бог, если он существует. Каждый вид

идеален по своему, идеально гармонирует с окружающими. А вот человек созданный

природой, создает свой образ сам. Образ безжалостного убийцы. И ни с одним видом не

может жить в гармонии, даже со своим. Бесконечные войны, склоки за какие-то бумажки и

камешки. Никогда этого не понимал, а сейчас эта мысль особенно остро всплывает в моей

голове, – грустно включился в нашу беседу, очень верно высказавшийся Алекс.