Агата Кристи - Месть Нофрет. Смерть приходит в конце

При первых же словах об ожерелье Иза быстро оглянулась вокруг, приложив палец к губам, и протянула руку. Ренисенб извлекла из складок своего одеяния ожерелье и отдала его Изе. Иза мгновение разглядывала его своими тусклыми глазами, а потом сунула куда-то себе в одежды.

- Ни слова больше о нем, - низким властным голосом распорядилась она. - Ибо любой разговор в этом доме слушают тысячи ушей. Я полночи не спала, все размышляла и пришла к выводу, что предстоит сделать многое.

- Отец и Хори пошли в храм Исиды посоветоваться с Мерсу насчет послания моей матери, в котором они хотят попросить ее вступиться за нас.

- Я знаю. Пусть твой отец занимается усопшими, нам же предстоит подумать о живых. Когда Хори вернется, приведи его ко мне. Нужно кое-что обговорить и обсудить, а Хори я доверяю.

- Хори скажет, что нам делать, - убежденно произнесла Ренисенб.

Иза с любопытством посмотрела на нее.

- Ты часто ходишь к нему наверх, а? О чем вы, Хори и ты, беседуете?

- О Ниле и о Египте… О том, как день переходит в ночь и как от этого меняется цвет песка и камней… Но очень часто мы вообще не разговариваем. Я просто сижу там в тишине, и мне так покойно, никто не бранится, не ходит попусту взад-вперед, не плачут дети. Я сижу и размышляю, и Хори мне не мешает. Порой я поднимаю глаза и ловлю его на том, что он смотрит на меня, и тогда мы оба улыбаемся… Мне радостно бывать там.

- Счастливая ты, Ренисенб, - отозвалась Иза. - Ты нашла такое счастье, какое живет у человека в его собственном сердце. Для большинства женщин оно состоит в чем-то малозначительном и будничном: в уходе за собственными детьми, в беседах и ссорах с подругами, в попеременно любви и ненависти к мужчине. Их счастье складывается из повседневных забот, нанизанных одна на другую, словно бусинки на нитку…

- И твоя жизнь была такой же, бабушка?

- В основном. Но теперь, когда я стала старой и большую часть времени провожу одна, когда я плохо вижу и с трудом передвигаюсь, я стала понимать, что, кроме жизни вокруг нас, существует жизнь внутри нас. Однако я уже слишком стара, чтобы сделать правильный выбор, и потому по-прежнему ворчу на свою маленькую рабыню, люблю полакомиться только что приготовленным, прямо с плиты, вкусным блюдом и всеми сортами хлеба, что мы печем, отведать спелого винограда и гранатового сока. Только это и осталось мне, когда ушло все остальное. Дети, которых я любила, уже все в Царстве мертвых. Твой отец, да поможет ему Ра, всегда был глуповат. Я любила его, когда он был малышом и только учился ходить, но сейчас он раздражает меня своей спесью и чванством. Из моих внуков я больше всех люблю тебя, Ренисенб… Кстати, а где Ипи? Я ни вчера, ни сегодня его не видела.

- Он очень занят. Отец поручил ему присматривать за уборкой зерна.

- Что, вероятно, пришлось по душе заносчивому мальчишке, - усмехнулась Иза. - Теперь будет расхаживать с важным видом. Когда он придет поесть, скажи ему, что я хочу его видеть.

- Хорошо, бабушка.

- А про остальное, Ренисенб, молчи…

- Ты хотела видеть меня, Иза?

Ипи стоял с цветком в белоснежных зубах и, чуть склонив голову набок, нагло улыбался. Он, по-видимому, был весьма доволен собой и жизнью в целом.

- Если ты готов пожертвовать минутой твоего драгоценного времени, - сказала Иза, сощурив глаза, чтобы получше видеть внука, и оглядывая его с головы до ног.

Ее резкий тон не произвел на Ипи ни малейшего впечатления.

- Да, я и вправду очень занят нынче. Мне приходится присматривать за всем хозяйством, поскольку отец ушел в храм.

- Молодой шакал лает громче других, - заметила Иза.

Но Ипи остался невозмутим.

- Неужели ты позвала меня только для того, чтобы это сказать?

- Нет, не только. Для начала позволь тебе напомнить, что у нас в доме траур. Тело твоего брата Себека уже бальзамируют. А у тебя на лице такая радость, будто наступил праздник.

Ипи усмехнулся.

- Ты ведь не терпишь лицемерия, Иза. Зачем же принуждаешь меня кривить душой? Тебе известно, что мы с Себеком друг друга недолюбливали. Он изо всех сил старался досадить мне и заставлял делать то, что мне не нравится. Обращался со мной, как с ребенком. В поле поручал самую унизительную работу, которая под силу даже детям. Часто дразнил меня и смеялся надо мной. А когда отец решил наделить меня вместе со старшими братьями правами на владение его имуществом, Себек убедил его этого не делать.

- Откуда ты знаешь, что именно Себек убедил его?