Mystery_fire, flamarina - Я тебя знаю

— Совершенно верно, — всё с той же невыразимо искренней улыбкой ответила она, ловко смахивая шкатулку куда-то под прилавок. — Держите, — протянула ему небольшой букет фиалок в квадратной коробочке с прозрачной крышкой. — Посмотрите, какой чистый цвет. Радует глаз, не правда ли?

Северус кивнул: второй пароль тоже совпал, — и облокотился на прилавок, выжидая. Она спохватилась, всплеснула руками и затараторила всё с тем же чётко выверенным радушием:

— Ох, совсем забыла, — рядом легла ещё одна коробочка, на этот раз непрозрачная. — Подарок от фирмы. Передавайте привет заказчикам. Приятно иметь дело с такими взыскательными клиентами.

— Обязательно передам. Всего доброго.

Упаковав коробки в сумку, Снейп вышел на улицу и аппарировал в Малфой-Мэнор. Ещё одна небольшая операция завершена. Теперь на руках у Пожирателей больше сотни палочек-обманок, произведённых каким-то полуподпольным чешским мастером, в чьих жилах, как поговаривали, текла гоблинская кровь. В маленьком и замкнутом мире волшебников возможность заполучить палочку, не отслеживаемую Министерством, стоила дорого. И Герда заработала богатое вознаграждение — плюс десять процентов комиссионных, плюс ещё десять за то, что палочки взрывались при попытке проверить их Приори Инкататем. Что же до «подарка от фирмы», то это был загадочный экспериментальный «усилитель», якобы позволявший незаметно обходить защитные заклинания Министерства. Навести Империус на кого-то из высокопоставленных чиновников? Почему бы нет. Но новинку ещё надо было протестировать, иными словами, у Августуса Руквуда (теперь Снейп наконец-то узнал и фамилию этого невыразимца) ожидался весьма напряжённый вечер.

За несколько дней до этого

— Я не хочу пышную церемонию, — безапелляционно ответила Лили, резко взмахивая палочкой, словно в подтверждение своих слов. Бахромчатая гардина, из которой она пыталась выбить пыль магическими методами (хотя боевая магия у Лили всегда получалась лучше — приходилось это признать) заволновалась и пошла рябью, угрожающе закачавшись на карнизе. — И объявления в газетах не хочу. Это… в такое время это просто неприлично.

Джеймс только пожал плечами, не соглашаясь и не отрицая. Провёл пальцем по каминной полке.

— Мне казалось, все женщины любят пышные церемонии.

— Нет, — уже не так уверенно заметила Лили и, казалось, о чём-то задумалась. — Не то, чтобы мне это не нравилось, но… — она на мгновение замерла, но тут же энергично помотала головой. — Нет! Давай просто распишемся в ратуше.

Лили умом понимала, что это глупость. Но её не оставляла грызущая мысль, что шумно праздновать свою свадьбу с Джеймсом будет неправильно. Плохо. Даже стыдно. И… если быть уж совсем честной с самой собой, дело было даже не в войне.

Она посмотрела в окно. Оно выходило на северо-восток. Где-то там, за туманной дымкой города, за полями и лесами — полтора часа лёта на метле, не меньше — был городок, в котором она когда-то выросла. А в этом городке, на полпути между рекой и складами, чуть в стороне от основных дорог, но не у самой окраины, стоял дом. Маленький и тёмный настолько, что казался закопчённым. Во дворе перед ним всегда пахло пылью и осенними листьями. И ещё — горелой травой и бумагой. Даже весной и летом. В этом доме она когда-то была счастлива, хотя менее подходящего места для этого было сложно придумать.

Так вот, умом Лили понимала, что ничего и никому не должна. В конце концов, с единственным жильцом этого тёмного неприветливого дома она рассталась уже давно. Невозможно всю жизнь вспоминать прошлое. Но — ивовые листья, несомые быстрым потоком, но — плюшевая обивка магловских кинотеатров, запах воска и нафталина, но — серебристые пузыри ночных фонарей, но — снежное утро за окном натопленной теплицы. А ещё — букет гадальных ромашек на туалетном столике, свежих и дышащих, словно только что сорванных. Все мы родом из прошлого, и перевернуть страницу до конца, устояв перед искушением чуть-чуть придержать её за уголок, совсем не так просто, как кажется.

Лили и так попросила Джеймса устроить всё побыстрее. Кумушки наверняка шептались, что невеста беременна — иначе в чём смысл такой спешки? А ей просто не хотелось пышных торжеств. Проснуться на следующий день — и чтобы всё уже было позади. А ещё… возможно, она просто боялась: например, того, что если объявление о свадьбе попадёт в газету заблаговременно, как того требовал общий порядок, то Северус непременно прочтёт — и постарается ей помешать. И, что, если приготовления к свадьбе затянутся слишком сильно, Лили только обрадуется. Нет. Поздно об этом думать. Поздно и совершенно ни к чему. Прошлое надо просто оставить позади и «начать жизнь с чистого пергамента», как любит говорить Молли.