QQy - Власть любопытства

Не были забыты и занятия ЗОТИ в Легионе. Правда, они уже перестали напоминать обычные занятия. По совету Гермионы я делал больший упор на физическую подготовку и разучивание тактик магического боя из книги, подаренной Грюмом. Тренировки были тяжелыми и изматывающими. У многих появились признаки отчаяния, но в глазах некоторых я видел упрямство и упорство в движении к цели. Таких людей я выделил в отдельную группу, а остальным немного снизил нагрузку. Себя я совсем не щадил и тренировался наравне со всеми, лишь иногда закусывая губу, напоминая себе о боли и цели впереди.

На последнем занятии возникли давно спрогнозированные проблемы с дисциплиной. Захария Смит, замеченный в тихом недовольстве, наконец, в открытую вызывающе выступил с требованием еще снизить нагрузку и рассказать, для чего мы так упорно тренируемся. Я видел, что некоторые прекратили упражнения и молчаливо поддерживают его. Что ж, пришло время подтвердить статус лидера.

Я спокойно подошел к Смиту, протянул руку и холодно сказал:

—Легион больше не нуждается в Ваших услугах, мистер Смит. Вы исключаетесь за нарушение дисциплины. Прошу Ваш значок и галеон для связи.

Смит злобно посмотрел на меня, но молча отцепил значок и сунул его мне вместе с нашим средством связи.

—Членские сборы не возвращаются, прошу перейти в комнату для открытых собраний.

Я отвернулся от покрасневшего Смита и обвел взглядом ребят. Большинству Смит не нравился, и они были в целом удовлетворены, хотя я заметил и сочувствующие взгляды.

—Запомните раз и навсегда, Легион Справедливости не просто клуб по интересам, — негромко, но разборчиво проговорил я, когда за моей спиной хлопнула дверь. — Сменив название, мы поменяли и свою суть. Вскоре мы составим кодекс Легиона и обсудим его, каждый будет придерживаться общих правил. Я хочу, чтобы наш Легион существовал и за пределами Хогвартса, а для этого мы должны быть едины! И испытания, которым вскоре подвергнется наше общество, а это произойдет, и не получится сбежать или укрыться от них, лишь еще больше сплотит нас. Единым кулаком мы ответим всем угрозам, которые встанут перед нами! Мы будем готовы, ведь членство в Легионе — это не право и не обязанность, это привилегия и честь!

Я еще раз обвел всех взглядом, замечая, как действует на них легкое упоминание пропаганды, «Пророк» уже сделал за меня половину работы. Я остановил взгляд на Гермионе в дальнем углу, она чуть заметно кивнула. Пора было делать следующий необходимый шаг, Легион был готов заявить о себе.

—Нашим главным порывом станет стремление к Справедливости с большой буквы! Мы станем теми, кто принесет ее миру! Мы покончим с дискриминацией и унижениями! И начинать нужно уже сейчас! В ваших силах сделать это! Всегда помогайте тем, кто в этом нуждается, может быть словом, а может и делом. Не проходите мимо униженных и оскорбленных! Встаньте стеной на их защиту! Помните, что вы не одни, за вашими плечами Легион! Мы Легион Справедливости и мы не уступим!

Последнюю фразу я прокричал, вскинув кулак вверх. Невилл, Луна, Рон, Джинни и Гермиона были заранее предупреждены и сделали тоже самое почти одновременно со мной. Я удовлетворенно отметил для себя, что все гриффиндорцы почти мгновенно повторили жест, гул их нестройных голосов заполнил комнату. Хаффлпафцы и ревенкловцы, оглядываясь на соседей, тоже вскинули руки и прокричали фразу, которая с этого момента станет нашим девизом. Было лишь несколько сомневающихся, я был уверен, что Гермиона запомнила всех. С ними надо будет поработать особенно, а так же продумать, как сгладить все еще имеющееся деление по факультетам.

—Предупреждаю, с каждым случаем жалоб буду разбираться лично, — спокойно сказал я. — Осознавайте свою силу и используйте ее разумно. Каждый, кто опозорит Легион, будет исключен. Продолжаем занятие.

Гермиона вырвала меня из воспоминаний, сев ко мне на колени и положив голову на грудь. Я только сейчас заметил, что наступил вечер, и гостиная опустела. Слова не выражали той новой близости, что я ощущал после смерти ее родителей. Только себе я не боялся признаться, что отчасти рад произошедшему.

Спустя две недели напряженных занятий после скорбных событий я почувствовал, что Гермиона в достаточной мере успокоилась, и позволил себе посетить доктора Лектера. Как бы я ни старался скрывать и ни пытался забыть, но себе я врать не мог, мое психологическое состояние было далеко от стабильного. Жизнь снова разделилась на до и после, я снова чувствовал, что мое сознание может рухнуть в бездну отчаяния.