Питер Гелдерлоос - Как ненасилие защищает государство

Генерал Фрэнк Китсон, влиятельный британский теоретик по вопросам армии, полиции и контроля над обществом, чьи стратегии распространились и были приняты в государственном планировании и полицейских учреждениях США, разбивает народные волнения на три фазы: подготовка, ненасилие и партизанская борьба.184 Полиция знает о них и делает всё, что может, чтобы удержать оппозицию и невовлечённые массы на первых двух стадиях. Многие из оппозиции этого не понимают. Они не понимают, чего стоит перераспределение власти в нашем обществе, и не дают ни себе, ни своим союзникам пройти путь до конца.

Вполне очевидно, что государство больше боится насильственных групп, чем ненасильственных — я уже использовал это утверждение, доказывая бо́льшую эффективность воинственных групп. Государство понимает, что оно должно реагировать агрессивнее и энергичнее для нейтрализации воинственных революционных движений. Мне доводилось слышать высказывания многих ненасильственных активистов, переворачивающих этот факт с ног на голову, заявляя, что ненасильственные попытки революции более эффективны потому, что воинственные попытки будут зверски подавлены (в других главах я уже цитировал этих активистов, чтобы показать, что их основной заботой является собственная безопасность). Действительно, путь к революции, как его видят воинственные активисты, гораздо опаснее и труднее, чем тот, который представляют себе пацифисты, но его преимущество в том, что он реалистичен, в отличие от пацифистских фантазий. Предлагаю всё же остановиться подробнее на этих логических играх.

Пацифисты заявляют, что они эффективнее, поскольку с большей вероятностью переживут репрессии. Аргументация такова, что воинственные группы дают государству повод себя уничтожать (поводом является самооборона от жестокого врага), в то время как государства не могут использовать подавляющее насилие против пацифистов, поскольку его невозможно оправдать. Эта аргументация основана на наивном предположении, что правительства якобы управляются общественным мнением, а не наоборот. Продираясь через софистику ненасилия, мы можем легко установить фактор, определяющий то, будут ли правительственные репрессии популярной мерой в глазах общественного мнения. Этим фактором является наличие или отсутствие оправдания народом движения сопротивления — что не имеет ничего общего с насилием или ненасилием. Если люди не считают движение сопротивления легитимным или важным, если все они размахивают общим флагом, то они будут радоваться даже тогда, когда правительство устраивает массовые убийства. Но если народ сочувствует движению сопротивления, то правительственные репрессии столкнутся с большим сопротивлением. Убийство мирной группы Шайеннов и Арапахо в Сэнд-Крик только вызвало аплодисменты со стороны белых граждан; такой же была и реакция народа на репрессии против безобидных «коммунистов» в 1950-е гг. Но попытки британцев репрессировать «Ирландскую республиканскую армию» (IRA) в периоды их наивысшей популярности приводили лишь к большей поддержке IRA и большему стыду британцев — как в Ирландии, так и по всему миру. В последнее десятилетие попытки сербов раздавить «Армию освобождения Косово» приводили к тому же эффекту.

Шайенны и солдаты армии США после заключения мирного договора. Через два месяца армия США напала на поселение индейцев Сэнд-Крик, убив 150 человек, в основном женщин и детей.

Государство способно репрессировать и ненасильственные, и воинственные группы, не вызвав долгого сопротивления, поскольку оно контролирует идеологическое поле. Ненасильственные группы могут действовать, обладая меньшей культурной независимостью и народной поддержкой, поскольку они склонны целиться ниже и представляют меньшую угрозу, в то время как воинственная группа самим своим существованием уже является вызовом монополии государства на насилие. Воинственные группы понимают, что им нужно преодолеть государство, и, до тех пор пока они не помогут создать более широкую культуру сопротивления (или не возникнут из этой культуры), они всегда будут находиться в изоляции и в бегах. С другой стороны, пацифисты имеют возможность избежать столкновения с государственной властью и притвориться, что вовлечены в некий процесс магической трансформации государства «силой любви», или своим «мирным свидетельством», или распространением в СМИ душераздирающих картинок с картонными куколками, или другой мерзостью. Превалирование или редкость пацифизма — хороший барометр слабости движения. Мощная народная поддержка позволяет радикальному движению пережить репрессии. Если движение сумело добиться поддержки народом воинственной борьбы с государством, оно гораздо ближе к победе.