Игната - Рыжая

Дамблдор, не раздумывая, протянул руку и схватил два листка бумаги. Поднес к огню и воззрился на имена. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— Гарри Поттер и Дафна Гринграсс, выйдите, пожалуйста, сюда.

Моё сердце как будто сделало сальто. Но... как? Им же всего четырнадцать лет!

Непонятно зачем я повернулась на скамье, и в тот же миг увидела Фоссета, лицо и уши у которого были настолько красными, что на их фоне не было видно прыщей.

Дафна сидела, словно приросла к скамье. Парень из Дурмстранга рядом с ней тронул её за плечо.

— Иди. Тебя зовут, — сказал он ей. И только сейчас я увидела, насколько моя подруга бледна. Обернулась на Поттера — он тоже выглядел не менее шокированно.

Директор был нахмурен и необычайно серьёзен. Он снова позвал Гринграсс и Поттера.

Они шли, сопровождаемые взглядами абсолютно всех присутствующих в зале.

— Вы можете идти в свои гостиные, — вместо директора сказала Минерва МакГонагалл. — Поторопитесь.

Ученики стали вставать из-за своих столов, громко обсуждая произошедшее. Я же знала точно, что Дафна не могла кинуть своё имя в кубок. Во-первых, потому что я ей доверяю. Во-первых и в-последних.

Я снова обернулась на Фоссета. У меня стали оформляться смутные подозрения насчёт его красноты.

— Это ты кинул имя? — я быстро нагнала его, вперив взгляд в чёрные глаза, которые непонятно что изображали в тот момент.

— С чего бы это, — увернулся от меня Фоссет, но я снова повернулась к нему.

— А кто же ещё? Ты семикурсник, тебе исполнилось семнадцать, Дафна отомстила тебе, и довольно жестоко, почему бы тебе вдруг не похитить, скажем, её сочинение по Истории магии, вырезать имя, подписать школу и кинуть в кубок?

Я мгновенно вспомнила, как Дафна пару дней назад не могла найти своё сочинение, и всё это всплыло в моей памяти. Да, отомстил Фоссет, как настоящий слизеринец...

— Не лезь не в своё дело, малолетка, — прошипел он, приставляя ко мне палочку. Я выхватила свою.

— Что у вас здесь происходит, Уизли, Фоссет? — спросил из ниоткуда взявшийся Северус Снейп своим коронным леденящим голосом. Мы убрали палочки.

— Да так, хотел научить мисс Уизли одному простенькому заклинанию для третьего курса.

— Ну-ну. Идите спать, время позднее. Иначе я буду вынужден снять баллы... — произнёс декан и удалился. Я, ещё раз послав в сторону Давида взгляд, не суливший ничего хорошего, и прокралась к двери в Большом зале, из которой должна была выйти Дафна.

Ждать её пришлось долго — минут двадцать, не меньше. Я постоянно боролась с предательской дрожью в руках, которая появилась из-за сильного волнения за подругу, и повторяла про себя «Всё хорошо... им запретят участвовать, кубок зажгут снова, ну или что-нибудь другое придумают...»

Дафна вышла с лицом, напоминавшее землистый цвет. Она прислонилась к стене, зажмурив глаза, и прошептала мне обманчиво спокойным голосом:

— Я буду участвовать в Турнире. Мы с Поттером будем участвовать в этом безумии...

* * *

Всю следующую неделю нас с Дафной сопровождали одинаковые чувства, нарастающие с каждым днём: растерянность, шок, и всё больше — паника, потому что бороться придётся с неизвестностью, а соревноваться — с двумя сильными соперниками из других школ, уже семикурсниками (Поттер, конечно, не в счёт). Дафна пыталась казаться невозмутимой, но даже у неё сейчас это слабо получалось. Она явно нервничала.

После того, как в ту памятную ночь мы вместе вернулись в гостиную Слизерина, однофакультетники устроили целую вечеринку, посвящённую тому, что один из слизеринцев стал чемпионом Хогвартса. Даже Панси Паркинсон, холодно относившаяся к Дафне, в порыве чувств показала ей два больших пальца и прокричала:

— Ты просто обязана поставить Поттера на место, Ледышка!

Астория же почти никак не среагировала на то, что её сестра стала участницей Турнира. Меня возмутили её слова, когда она равнодушно пожала плечами:

— Но ведь сейчас состязания больше не опасны. Стало быть, Дафне ничего не угрожает.

И она снова уткнулась в учебник. Я едва сдержалась от замечания, зная, что моей подруге не понравится, если я поставлю на место её сестру. Дамблдор вовсе не говорил, что турниры стали безопасны. Он просто заметил, что он и судья попытаются избежать при создании испытаний смертельных ситуаций.

— Как ты ухитрилась подкинуть имя, Дафна? — изумлённо воскликнул Малфой, протягивая мне сливочное пиво. Перемирие, или никакой ссоры и не было? Я увернулась от бокала, побежав за Дафной.