Владимир Белобров - Арап Петра Великого два

широкой кровати, укрытый пуховой периной, почивал князь-кесарь. Меншиков

вытащил из-за пояса кистень и покрутил. Затем подошел к кровати, подергал

Ромодановского за нос. Ромодановский забормотал что-то во сне. Меншиков

зажал кесарю нос двумя пальцами. Тот захрипел и открыл глаза.

-- Господи, черт! -- испуганно прошептал он.

Меншиков стукнул Ромодановского по лбу кистенем.

"Таперича запомнит, -- подумал он, -- что к нему ночью ефиопы являлись".

Светлейший привязал бесчувственного князя-кесаря простынями к кровати,

снял с него носок с ключами и отправился в государственную казну.

Меншиков шел по пустому коридору, сжимая в руке шерстяной носок

Ромодановского. Путь в казну лежал мимо покоев камер-фрейлины Гамильтон.

Меншиков ускорил шаг. Вдруг дверь фрейлинской распахнулась и на него

налетел Ганнибал Пушкин. Князь от неожиданности выронил носок.

-- Опа! -- Ганнибал удивленно разинул рот. -- Откудова негры?

Меншиков бессвязно замычал.

-- Ты что, по-нашему не понимаешь?

-- Угу...-- Светлейший кивнул.

-- Сроду я в Петербурге негров не видывал, окромя брата!... Вот что,

черномазый, стой здесь. Я за братом. То-то он удивится!

Ганнибал убежал. Меншиков чертыхнулся, поднял носок и пошел грабить казну.

Ганнибал вбежал в комнату и принялся будить брата.

-- Слышь, Занзибал, вставай быстрее. По дворцу негр ходит. Новенький.

Занзибал отмахнулся:

-- Отстань. Мне ехать завтра, а ты поспать не даешь. -- Он натянул на голову

одеяло.

-- Да вставай, я тебе говорю! Я там возле покоев Гамильтон земляка

встретил. Настоящего! Носок шерстяной нес! Мерзнет видать.

Занзибал сел на кровать.

-- Ты чего, рехнулся? Откудова здесь неграм взяться?

-- Пошли покажу. Я ему велел в коридоре ждать.

-- Если соврал -- убью! -- Занзибал слез с кровати.

Через пять минут братья арапы были на месте.

-- Ну и где твой негр? -- зло спросил Занзибал.

-- Только что здесь был...Точно тебе говорю... Давай вокруг пошарим.

-- Нашел дурака. Мне завтра вставать рано, а ты... Я спать пошел.

ГЛАВА 14

РАЗЛУКА

Петр Алексеевич смотрел вслед удалявшемуся кораблю.

-- Ну вот, -- обратился он с стоявшему рядом Ганнибалу, -- отплыл твой

братишка в Ипонию. Таперича нескоро возвернется.

-- Энто да. -- Вздохнул Ганнибал и посмотрел в подзорную трубу. -Платком

машет. Посмотрите Петр Алексеевич. -- Он передал царю трубу.

Царь долго смотрел в трубу, покуда у него не начал слезиться глаз.

-- Один ты, арап, остался. -- Вздохнул он.

-- Дак, я мыслю, государь, энто вы нарочно нового негра в Петербург

выписали? Для симметрии своеобразной?

-- Какого негра?

-- Вы, государь, сулпризец мне сделать хочете, посему не признаетесь. Да

токмо я сегодня ночью вашего ефиопа в коридоре зрил.

-- Да ты о чем это, Ганнибалка? -- удивился царь.

-- Как об чем? Видел я сегодня ночью вашего ефиопа во дворце. Побег я

Занзибала звать для знакомства, а черномазый скрылся.

-- Тебе это, видать приснилось! Никаких я негров не выписывал.

-- Где ж приснилось? Когда я его, лопни мои глза, прямо как вас наблюдал.

Ростом примерно с Меншикова, в руке носок шерстяной держал. Мерзнет,

видать, с непривычки.

-- Рехнулся ты маленько, как я погляжу. Энто все в бабах твоих причина.

Ночью спать надо, а не по коридорам шастать. Ладно, пошли отсель.

ГЛАВА15

ЧЕРТ -- СООБЩНИК ЕФИОПА.

Петр зашел в кабинет и склонился над картой.

В дверь постучали.

-- Да-да! -- Крикнул Петр, не оборачиваясь.

Вошел Ромодановский с перевязанной головой.

-- Здравия желаю, государь.

-- Здорово, князь-кесарь. -- Петр исподлобья посмотрел на Ромодановского. -

Чего с башкой?

-- Так что, государь, не знаю как и начать. -- Ромодановсий потупился. -- ...

А токмо ограбили нынче ночью злодеи твою, Петр Алексеевич, государственную

казну.

-- Ни хрена себе! -- Вскинулся царь. -- А ты куда смотрел, подлец?!

-- Дак я и смотреть никуда не мог, потому как злодеи энти, зная, что я им

воспрепятствовать стану, первым делов меня оглушили и к кровати узлами

прикрутили. Чуть не окочурился. Не вели казнить, государь, а сперва

выслушай.

-- Говори, собака!

-- Вчерась я как чувствовал беду -- почивать улегси, ан не спится мне. Лежу,

с боку на бок поворачиваюсь. Два раза подымался квасу выпить. Потом уже

задремал тревожно. И видится мне в тую пору сон премерзкий: иду я по

пустыне и будто бы я слон. Иду, значит, хоботом груши сымаю и жру. Как

вдруг, скачет навстречу соловая амператрицина лошадь, а на ней генерал