Дмитрий Алехин - В лабиринте из визитов

Пожимаем друг другу руки. Семён начинает говорить. Голос у него глубокий, уверенный, успокаивающий. Да, наверное, таким и должен бы быть психоаналитик.

- ... Hу что же Леонид, будем приступать. Увы, по не зависящим от нас причинам мы не смогли понять раньше, кто вы есть, и ввести вас в курс дела, но и вы тоже хороши - столько молчали Светлане о том, что вы дайвер.

- А вы бы рассказывали о том, что вы дайвер? - смотрю на него внимательно, интересно, что он ответит.

- Видите ли, я не дайвер. Я тот, кого принято называть... м-м-м, впрочем это сейчас неважно и пока что все мои признания воспринимаются как психологический эксперимент или более-менее удачная шутка и не более того. Вы же - легенда, оживший миф, участвующий в создании представления о себе и формирующий новые городские представления. Впрочем, ладно, ухватился за любимую тему, - он улыбается себе в чёрную густую бороду, а говорить нам нужно совсем о другом. Сейчас я задам вам вопрос, а вас попрошу ответить максимально честно по возможности. Хорошо? - киваю, что вы увидели и услышали при первом вхождении в Сумрак?

А вот теперь можно и задуматься... Я, конечно, помню первое вхождение в Сумрак. Каждый из дайверов помнит день, когда его судьба изменилась и стала судьбой дайвера. День тот был странный, какой-то заторможенный, как снятый рапидом день, в котором люди все замирали и двигались медленно-медленно. Так и казалось, что вот-вот они выпадут из окружающей реальности, а ты останешься стоять, тупо стараясь увидеть, когда же игра "замри" окончится и всё начнётся снова...

Я сидел дома и думал, что же мне делать. Кроме как позвонить одной старой подружке мыслей не возникало. Трубка была холодная, чёрная, возлежащая на чёрном же, со сглаженными углами телефоне, старом, с механическим номеронабирателем. Вместо долгого бесконечного гудка раздалось шипение. Шипение...

Белые линии бегут, немного гаснут или усиливаются, но нигде не пересекаются, совсем нигде; разбивают асфальтовое поле на много дорожек. Вся группа стоит и тихонько переговаривается. Hа душе спокойно, но в то же время тревожно. Кто-то сдаёт нормативы, кто-то уже сдал и тихонько шутит. Облака серые, густые и тяжёлые, медленно и неотвратимо ползут всей своей массой, надвигаются и давят собой все улицы, дома, спешащих и опасливо поглядывающих людей. Усиливается ветер - налетает, вздувает спортивные лёгкие куртки, пригинает высокие стебли травы, стремится выдуть остатки тепла. Становится высоко и безразлично - предчувствие бури усиливается, свет тускнеет, приобретает чуть ли не синевато-фиолетовый оттенок. Всё темнеет. Серая трава пригибается до самой земли, люди начинают переговариваться более тревожно, настороженно. Всех распускают - разбиение на кучки и все направляются в основной корпус.

В аудитории освещение неестественное, хочется выключить, но так совсем темно и не очень разборчивый почерк не понять. Первые капли дождя начинают глухо биться в стёкла. Шум умиротворяющий, спокойный. Шипение грозы...

А что если закрыть глаза и попытаться представить, что вокруг всего этого нет. Просто нет, не существует, а реальностью является... Что-то другое, совсем другое, непривычное, а от того прекрасное. И я закрыл глаза и вслушался в шипение. А когда я открыл глаза, то вокруг уже был он - Сумрак. Странный, но красивый, до безумия красивый. Действительно до безумия. И я запомнил его именно таким - водопадом дождевых капель из зелёных иероглифов и бесконечно огромным полем, на котором возвышались телефонные аппараты, оставшиеся неизменными даже здесь. Так началось моё служение Сумраку.

- Так вы помните?

- Да.

- Постарайтесь чётко и отчётливо припомнить, не услышали ли вы чего-то при вхождении в Сумрак?

Гм. Вот чего не помню, того не помню. Может и было такое, но ведь всё это было чёрт знает когда! Всего не упомнишь.

- Я не знаю, может такое и было, но не помню.

- Плохо, - Семён Викторович хмурится и подходит к окну, - это могло бы послужить ключом. - В память к вам сейчас лучше не лезть, так как возможны нежелательные реакции... Ладно, будем работать так, как есть.

- Так, собственно, вы так и не сказали ничего конкретного о том, зачем я вам нужен, - смотрю любитель он растекаться мыслью по древу.

- О, вечные вопросы зачем и с какой целью! Как долго он мучает человечество. Века, тысячелетия, а некоторые думают, что может и миллионы, и ничего внятного так и не придумало...

- Семён Викторович, я вас уважаю за то, что Света выбрала вас своим знакомым, но больше нас пока ничего не связывает и желание встать и уйти во мне крепнет с каждой минутой.