Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

– Можешь не сомневаться. Мы гордимся тобой и верим в тебя. К сожалению, мы дали острову н-не много мужчин, которые имеют силу что-то изменить, – решительно опровергла Миз-ку свои же слова, прозвучавшие совсем недавно.

– Мне нужно идти сейчас, – я поклонился старейшей и легко сжал ее руку в своей. Ее пухлая и горячая ладонь казалась безвольной, но в последний момент ее пальцы еле ощутимо ответили на мой спонтанный жест.

Уже на пороге я вдруг услышал:

– П-постой!

– Что? – оборачиваюсь и встречаюсь с взглядом, в котором за считанные секунды снова погас огонек сознания. Пустые и немного напуганные глаза.

– Ты п-принесешь з-земляных орехов?

Я покачал головой и вышел. Оставалось только надеяться, что время не потрачено впустую. Только надеяться, и ничего больше.

– Дайте ей земляных орехов, – сказал я молодой женщине, которая чистила ткани в проходе неподалеку. Той же, которая минуту назад приносила старейшей питье.

– Какие еще орехи? – рассмеялась она. – У Миз-ку уже давно нет зубов, чтобы съесть хотя бы кусочек.

После визитов в женские роды я встретился с несколькими знакомыми, но и после этого похвастаться было особенно нечем. Как я уже говорил, люди Архипелага о политике говорили охотно, ведь тем для бесед на островах было не так уж много. Но попытки убедить или уговорить кого-то поменять свое мнение выглядели здесь, по меньшей мере, странно. А на самом деле – подозрительно. Разговор тут же заходил в тупик и замыкался.

Кто-то осторожно соглашался с моими доводами, кто-то просто молча слушал, но никто не обещал свой голос наверняка. В лучшем случае – нейтральное «возможно».

Я возвращался домой, когда длинные густые тени от стен уже перегораживали проходы и наползали на соседние уммы.

Часть пути пролегала вдоль барьера, и я увидел, как там, за краем, бурлит поверхность Ничто по всей лунной стороне от Архипелага. От края до края. В глубоких складках, то и дело возникающих в темно-серой массе, вспыхивали фиолетовые огни. Сейчас, в вечерних сумерках, они подсвечивали Ничто изнутри, причудливо смешиваясь с отражениями последних солнечных лучей на Его поверхности.

Говорят, Буря-в-Ничто – отражение меняющейся реальности. Верный признак того, что завтрашний день будет значительно меньше похож на сегодняшний, чем все того ожидают. Удивительно, но в этот раз примета пришлась как никогда к месту.

Почти уже у самой уммы я вдруг заметил в глубокой тени у стены фигуру. Может, Старик? Еще до того, как я успел что-либо сказать или даже подумать, человек сделал несколько шагов мне наперерез. Я отшатнулся и мысленно прощупал пути отступления за спиной, но, когда лицо незнакомца вдруг оказалось в пятне угасающего света, я узнал Тода-ра – лидера таинственных книговеров.

Мы не были знакомы лично, но откуда-то я знал его. Скорее всего, по слухам, по направленным ему вслед пальцам случайных знакомых. Что я знал о книговерах вообще? Покопался в памяти и… не обнаружил почти ничего. Немного странное, но безобидное сообщество. «Их вера – их дело», – принято говорить в таких случаях. Их быт, их жизнь и их труд ничем не отличались от быта, жизни и труда всех остальных жителей острова. И о существовании книговеров легко забыть. Об этом можно забыть, ничего не потеряв.

– Я тебя напугал? – спросил Тода-ра вместо приветствия.

– Немного… В последнее время стал слишком подозрительным.

– Это можно понять, – отметил он. – Твоя воля поговорить?

– Да, – спохватился я, – пойдем в умму.

Уже внутри я вспомнил, что утром не сходил к конденсатору, и теперь в умме не было даже глотка воды, чтобы предложить гостю. Не говоря уже о том, что у меня самого давно пересохло во рту, и, казалось, что каждое произнесенное слово царапает глотку.

– Не думай об этом, – сказал Тода-ра, увидев, как я растерянно верчу в руках пустой кувшин. – На вот, выпей!

Он протянул мне маленький изящный сосуд из полированного металла. И хоть ситуация, когда гость угощает хозяина питьем, а не наоборот, явно выбивалась из давно устоявшихся правил приличия на острове, я не смог отказать себе в удовольствии сделать несколько глотков.

Вода была чистой и на удивление прохладной. А еще в ней чувствовался едва уловимый аромат незнакомых мне трав.

– Я благодарен, – говорю, с неохотой протягивая сосуд обратно.

Тода-ра молча кивнул и спрятал емкость в незаметной складке хартунга на груди. Впрочем, учитывая довольно грузную фигуру и просторную одежду, можно было предположить: сосуд – не единственное, что там храниться. В многочисленных складках можно было спрятать, кажется, даже пару новых жизней вместе с их матерью. Ладно, здесь я немного преувеличиваю. Без матери, пожалуй.