Олег Фролов - Хроники Тиа-ра - битва за Огненный остров

Надо сказать, обе встречи имели не так уж много шансов на успех. Особенно в случае с Коту-ма-ку, которая категорически не одобряла инициации молодых матерей с наездниками, а посему – недолюбливала меня лично. Но я должен был попытаться. Хотя бы попытаться.

« Пренебрегая самым малым шансом на успех, мы уж точно его не достигнем. Маловероятная победа тем приятнее » – когда-то сказал Моту-ра в одном из своих выступлений. Конечно, он был прав.

Из двух встреч я решил начать с более сложной – прежде всего для меня самого. И вот я здесь – у главной арки знакомого до боли умм-кана. Прямо, через главный зал, направо в проход и оттуда – в небольшую умму, где жила Миа-ку. Именно такой путь я проделывал много раз. Я мог бы это сделать и сейчас, но в главном зале было слишком людно, а времени – в обрез. Как бы мне ни хотелось распорядиться этим временем иначе.

Я надеялся встретить Миа-ку случайно, но и этого не произошло. Все, что оставалось – попросить одну из старших матерей об аудиенции у старейшей. Крупная женщина, затянутая в слишком тесный хартаб (ставший ей слишком тесным, видимо, совсем недавно), поморщилась, но молча пошла к Коту-ма-ку, жестом приказав мне оставаться на месте.

Где-то глубоко внутри я надеялся, что в беседе мне откажут. Не хотел этого, но все же надеялся. Но прошло две или три минуты, и меня пригласили пройти вглубь умм-кана – в ту его часть, где мне еще бывать не приходилось. Особенное внимание здесь привлекали удивительные вышитые полотна высотой в человеческий рост. Развешенные на стенах между арками, они отражали быт женских родов прошлого и настоящего. Наверное, некоторые из этих картин были очень старыми, но от этого еще более ценными.

Удивительно, но умма Коту-ма-ку была не больше, чем жилье Миа-ку. Это место отличало разве что изобилие старинных предметов. О назначении некоторых из них я мог только догадываться.

– Чего ты хочешь? – проскрежетала пожилая, сгорбленная женщина, восседавшая на непропорционально высокой резной скамье.

За последний полуцикл старейшая как будто сморщилась и склонилась к земле еще сильнее. Впрочем, в ее взгляде и голосе, похожем на скрип старого механизма, все также ощущалась власть и сила. Седые, выглядевшие совершенно безжизненными, локоны связаны в узел под подбородком – на старый лад.

– Пришел, чтобы поговорить о завтрашнем голосовании.

Я сделал паузу, ожидая какой-то реакции. Но Коту-ма-ку оставалась неподвижной, как каменное изваяние, и все, что мне оставалось – это продолжить:

– Мику-ра принял решение претендовать на пост главного законника, и я хочу поговорить от его имени…

– Тем позорнее для тебя, – внезапно отозвалась старейшая.

– Что? – не понял я.

– Тем позорнее для тебя говорить от его имени. Но я не удивлена. Знаю, что ты не способен на большее, чем говорить чужими словами и делать то, на что воля других.

Кажется, моя нежданная слава, полученная в боях с храмовыми птицами, осталась для Коту-ма-ку незамеченной. Здесь, в этом странном месте, где замирает не только время, но и мнения, я был все тем же молодым человеком, который «даже не имел права голоса», но имел наглость так долго поддерживать отношения с одной из самых привлекательных молодых матерей ее рода.

Я был готов к оскорблениям. Думал, что был готов. Но, пожалуй, ошибался – преодолеть порыв ответить резко, нагрубить и уйти было непросто.

– И все-таки, – говорю вместо этого, – я считаю нужным предложить вам поддержать Мику-ра завтра. Не знаю о вашем отношении к Храму… Это и не так важно, наверное. Но Мику-ра – это наша последняя возможность сохранить свой Порядок и…

– Он мог бы и сам прийти, – в привычной для себя манере проворчала женщина. – Он приходил сюда, конечно. Вчера. Но не по этому поводу и не ко мне .

Чувствую, как лицо заливает краска. То ли от смущения, то ли от обиды, то ли от злости.

– У него сегодня много встреч, – бормочу невнятно. Чувствую себя совершенно униженным и подавленным, но все равно продолжаю озвучивать заранее продуманный текст. – Но старейшая может быть уверена, что те слова, которые скажу я, сказал бы и сам Мику-ра.

– По крайней мере, такая беседа мне была бы приятнее.

– Так или иначе, завтра – наш единственный шанс, которого больше не будет. И если им не воспользоваться, наша жизнь изменится и никогда не станет прежней. Именно поэтому…

– Как изменится? – проскрипела Коту-ма-ку.

– Что? – не понял я.

– Как изменится наша жизнь, я спрашиваю. Не заставляй меня повторять, я и так впустую трачу немало сил на разговоры с тобой.