Евгений Игнатенко - Благодатный огонь

меня прийти к ним в воскресенье на служение. Я тогда спраши-

ваю его: «А сколько денег нужно?» «Нисколько», – ответил он. Я

был так удивлён: «Бесплатно?!» Хотел хоть немного хапануть, а

хапанул столько, что отказался не только от наркотиков. Со вре-

менем я привёл свою жизнь в соответствии с волей Бога и вот по

сей день служу в Церкви станицы Красюковской…

После служения Егор попросил Григория отвезти его в стани-

цу Вёшенскую к Владу, одному из тех братьев, который когда-то

жил при Церкви.

– Ты уезжаешь? – удивился Григорий, ведь разговора об от-

ъезде не было.

– Да, нужно работать, чтобы помогать моей дочери. Ей уже

16 лет, нужно, чтобы она училась.

– А пастырь знает, что ты уезжаешь?

– Да, я сказал ему.

– Знаешь, Егор, когда я приехал сюда, то никогда бы не по-

верил, что ты вёл греховную жизнь, пока ты сам не рассказал об

этом. Ты хороший брат. Надеюсь, всё у тебя будет хорошо, и мы

ещё увидимся.

– Конечно, увидимся! Я же уезжаю недалеко, буду в Вёшках

работать и приходить на служение…

Григорий пошёл к пастырю, чтобы спросить, можно ли от-

везти Егора. Пастырь сказал: «Отвези». На лице Павла была видна

печаль.

Пастырю как отцу всегда печально на сердце, когда братья

уходят без пастырского благословения, по своему самоволию.

Ведь Егор хотел принимать водное крещение. А тут вдруг собрал-

ся уехать. Желание заботиться о дочери – правильное желание.

Но где он был все эти 16 лет? Прежде ему нужно было укрепиться

в Господе…

Через неделю Егор не пришёл на Богослужение. Братья пере-

живали за него. А его крохотная хрупкая мать, которая приехала

на Воскресное служение из станицы Казанской, до последнего

ждала сына. Она сидела впереди и время от времени оборачива-

лась, чтобы увидеть его, вдруг придёт. Но Егор не приходил. Слё-

зы катились по морщинистым щекам матери, а в мыслях мелька-

ли мысли: «Где же ты сыночек? Где?..»

Где ты прекрасная, светлая, ясная,

Родина вечная – Отчизна моя?

Мысли к тебе летят, ввысь устремляются,

В синее небо вперяю взор я....

А надо мною – синее небо,

Стайкою темной летят журавли.

В крике их птичьем радости много –

К родине вечной вернулись они…

Там, в вышине небес, в крае безоблачном,

Пастырь Иисус Христос ждет уж меня.

Скоро ль достигну я той красоты небес?

И поднимаю вновь к небу глаза…

А надо мною – синее небо,

Стайкою темной летят журавли.

В крике их птичьем радости много –

К родине вечной вернулись они…

Знаю, Спаситель мой скоро придет за мной

И в белоснежную Церковь возьмет.

Только прошу Тебя: «Дай устоять в пути,

Чтобы без пятнышка в небо войти…»

А надо мною – синее небо,

Стайкою темной летят журавли.

В крике их птичьем радости много –

К родине вечной вернулись они…

Родина вечная, чистое небо,

Край мой чудесный, Отчизна моя!

Прими мое сердце – цвет моей юности, -

В руки Иисуса отдаюсь навсегда…

* * *

На новой неделе в Церковь приехал второй Григорий из

Краснодара. Это был плотный мужчина средних лет. Чтобы раз-

личать его со «старым» Григорием, Антон обращался по имени-

отчеству: Григорий Петрович и Григорий Дмитриевич. Григория

Дмитриевича разместили на освободившуюся кровать Егора.

Пастырь обычно давал три дня на то, чтобы вновь прибыв-

ший мог прийти в себя, освоиться. И не привлекал к работе в

течение этого времени, если сам вновь прибывший не изъявлял

желание работать. А после он должен был трудиться со все-

ми, это не пансионат.

Как-то по просьбе пастыря Аркадия приехал один брат в

Церковь. Он хотел восстановить свои отношения с Богом. Но

вместо того, чтобы искать эти отношения в труде и смире-

нии, он спал, пока не выспится, смотрел телевизор в помеще-

нии старой Церкви до двух часов ночи, мешая спать Антону, и

дерзил братьям. После трёх дней пастырь Павел отправил его

домой.

Когда Григорий был у своей кровати, то заметил в сумке Гри-

гория Дмитриевича пачку сигарет. Он позвонил пастырю и спро-

сил, что делать с находкой.

– Отнеси её в «красную комнату».

– Хорошо.

Только в какую «красную комнату» отнести, Гриша не по-

нял. А спросить было не у кого – все были на работе. Григорий

Дмитриевич отходил от длительного запоя, а Гриша хозяйничал

на кухне. Подумав, он отнёс пачку сигарет в пасторскую. А когда

братья приехали на обед, сказал, где оставил сигареты.