Лекси Ф - Лабиринт

Ф Лекси

Л А Б И Р И Н Т

"(театр начинается с виселицы,

не потеряй номерка...)"

Каждый слышал что-то о нем. Если хватало времени и сил, об этом любили поговорить - каждый, казалось, знает больше, чем остальные, но на самом деле никто из них почти ничего не знал.

Если ориентироваться от двери мужского туалета - здесь всегда наступало просветление на несколько минут - то три поворота налево. "Налево, налево, и еще налево..." - таинственно шептали все, но мало кто выбирался дальше первого поворота. Потому что обслуживающий персонал почти всегда появлялся, стоило только выйти за рамки дозволенного, и возвращал заблудшего на место. Служебные двери - одна за другой, и как мимо них успеть до следующего левого поворота?

Но через лабиринт существовал выход наружу; это было сладкой легендой - надо было только добраться до него. Все же это так просто - после очередного промывания желудка, когда голову немного отпустит, в мыслях появится свежесть и живительная прохлада - доковылять на ватных ногах до угла, и, если из служебной двери никто не выйдет - скорее, скорее! метров пятьдесят до следующего угла; там уже дверей нет, и пол кажется странным, но - некогда рассуждать; за третьим поворотом начинается темнота, и начинается ЛАБИРИНТ...

...Почему-то никому не приходило в голову: если воспользоваться привычной геометрией, то после третьего поворота налево коридор должен был замкнуться - ведь все это один этаж; но рассуждать на подобные темы никто не привык. Зачем, если и так сознание едва держится на краешке осмысленного восприятия? Главное - лабиринт, и где-то в нем - выход; надо дойти до него, и - "там, в лабиринте, мы еще поборемся, мы еще попробуем себя; мы будем жить, пока не выберемся отсюда"...

...Он вспомнил, как в полусне, куда нужно идти - в правой руке был нацарапанный кем-то план; лабиринт изменился с тех пор, но это - частности; главные туннели остались прежними... Память работает чуть лучше здесь, здесь такой воздух или еще что-то - неважно, главное, не потерять ориентира...

Нигде нет более черной темноты. До стен не всегда можно дотронуться обеими руками - и от этого трудней, можно не заметить ответвления в одной из сторон; воздух - надежный проводник в подземельях и каменных пещерах - здесь неподвижен, никуда не течет и н подсказывает ни одного правильного шага. Бесполезно пользоваться правой рукой, обычная топология здесь нарушена. Лабиринт горизонтален, но он перекрещивается во многих местах, совершенно противоестественно и вне представлений длины и направления. Его можно нарисовать, изображая туннели проходящими друг под другом - хотя пол нигде не наклонен - но и то схематически, вне масштаба. Иногда кажется, что это - живое существо, потому что он постоянно и медленно изменяется; пересечения и ответвления возникают и исчезают по одному ему, лабиринту, известным законам - однако во всех переплетениях есть какая-то логика, только надо ее постичь...

...Он почувствовал под ногой маленькую ступеньку, темнота стала слегка молочной, и он понял, что вступил в дальнюю оконечность лабиринта. Ступенек должно быть две, справа и слева - он откуда-то точно знал это; выход должен быть где-то поблизости, нужно идти вперед - вот только стены слишком далеко...

...и тут рука ощущает чье-то прикосновение

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Его везли назад, на больничной каталке, а он метался и бредил от радости; в его правой руке был план, и он знает теперь, как дорисовать его до конца - надо только найти карандаш и уединиться... Когда включили свет в лабиринте, он понял логику всего этого переплетения; осталось только несколько необозначенных ответвлений... По ним и надо будет пройти, выход в одном из них - а остальное все замкнуто, причем на удивление логично и просто... Он помнил, как отбивался и кричал; глаза почему-то привыкли к темноте - или это были галлюцинации? - и он видел чьи-то руки, пытавшиеся его поймать и вогнать в вену иглу шприца - а этого он боялся больше всего на свете; откуда им знать, чего именно он боится? Выходит, действительно галлюцинации; он вырывался и бежал, а его ловили, и их было много, и везде целились в руки эти страшные уколы, от которых он потеряет себя и никогда, никогда, никогда не выберется отсюда...

...И вот наконец кто-то появился из лабиринта. Он, шатаясь, добрел до мужского туалета, там его стошнило, и он рассказал всем, что теперь он обрел настоящую свободу - потому что выход у лабиринта там же, где вход, и выбраться из него - значит вернуться, потому что в мире не существует более ничего...