Сергей Козаченко - Инициация

3. ДОБРО И ЗЛО. Hаш критерий разделения людей на добрых и злых крайне прост: Если человек видит, что последствиями своего поступка он вольно или невольно причинил боль другим, сожалеет об этом, стремится устранить эту боль, а в дальнейшем старается не повторить данного поступка, то он добр; в противном случае - зол. Добрые подлежат дальнейшему воспитанию и обучению. Злые должны пройти курс принудительного воспитания и обучения; если результаты заключительной проверки отрицательны, то злые должны лишаться жизни. Злые также могут быть лишены жизни и без прохождения такого курса, и сделать это может или полицейский, или любой другой.

4. ЭКОHОМИКА. 5. СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА. (Эти два раздела мы опускаем, как не имеющие прямого отношения к общему замыслу работы и к тому же как крайне трудные для вразумительного изложения.) Такие вопросы, как Религия, Искусство, Юриспруденция вообще не рассматривались в Позитиве данного документа, поскольку реальности, обозначаемые этими понятиями, не есть скольконибудь существенным образом обособлены в обществе Способных. К тому же данный документ не предназначался для публикации, что избавило его создателей от ненужных разъяснений и комментариев. И еще: Мы вовсе не считаем, что именно Учение открыло людям глаза на фундаментальную порочность современной культуры и цивилизации. Так, в этом году исполнилось 164 года со дня опубликования романа Олдоса Хаксли "О дивный новый мир" удивительного пророчества, которое, несмотря на несомненное одобрение самого автора, считалось в те времена антиутопией, кошмарным вариантом будущего. Были также сходные по духу, хотя и менее глобальные произведения других мыслителей, хотя ни Олдос Хаксли, ни другие не могли предвидеть появление расы Способных с исходящими последствиями.)"

-5 - Вопросы есть? - спросил Хруп, забирая посуду. - Вопросы будут, - туманно пообещала Индига. - С течением времени. Есть ответ: Кацмана трогать не будем.

ГЛАВА 9

"Может быть, вы сочтёте меня чересчур резким, но я наркоман. Пусть это меня не смущает, ведь и среди наркоманов попадаются достаточно интеллигентные наркоманы. Может быть, это прозвучит слишком категорично, но я сейчас тащусь от дозы. Пусть меня это не шокирует, потому что голова моя работает, как на экзамене, и я вполне могу удовлетворить. Моё первое совокупление (это я так нежно, не подумайте чегонибудь извращённого) случилось почти два года уже как. И случилось это не сгоряча. Я кое-что прочитал, кое-где поучился, кое-с-кем проконсультировался, кое-о-чём подумал, кое-что решил. Вы должны понять, что вы должны дать мне деньги на продолжение начатой работы, которую должен целый институт или даже международная организация. Hо сейчас я совершенно счастлив. Хотите убедиться. Тогда, если вы умеете читать буквы, то прочтите затем: "Через несколько секунд после внутримышечного введения 2-х миллилитров 1% раствора морфина возникло ощущение "мягкой волны, идущей из низа живота невыразимо мягким толчком вверх, наполняющей грудь теплом и поднимающейся к голове. Это было настолько приятное ощущение, что оно превосходило всё испытанное раньше. Оно было гораздо приятнее, чем опьянение, даваемое вином, сильнее даже сексуального оргазма." После этого голова "наполнилась слабым мелодичным звоном, напоминающим нежную музыку, всё тело стало лёгким, и эта лёгкость доставляла необыкновенное наслаждение. Тёплая волна прекратилась через несколько секунд, но за эти секунды я испытал такое наслаждение, какого не было никогда в жизни." Вслед за этим он погрузился в мечты. "Всё тело было расслабленным, не хотелось двигаться, не хотелось даже думать, мечты наплывали сами собой, всё было как в приятном лёгком сне, который нельзя пересказать, но который вспоминается очень долго и всегда хочется испытать его снова". Окружающего как будто не существовало, однако он знал, что и его приятели испытывают такое же блаженство, и от этого они казались ему ближе, чем раньше. "Все их поступки и мысли стали мне близки, у них осталось только хорошее, думал о них как об очень милых и сердечных людях". Такое состояние длилось около трёх часов, затем его интенсивность стала снижаться, было "очень жаль расставаться с мечтами, не хотелось, чтобы их сменила грубая реальная жизнь". После всего этого (четырёх внутримышечных доз - С.К.) желание испытывать действие наркотика стало постоянным и больше никогда не исчезало. (...) Через полгода регулярного потребления заметил, что прежняя доза уже не даёт желаемого эффекта, и к концу года увеличил её в четыре раза. (потом перешёл на внутривенные инъекции)"