Сергей Козаченко - Инициация

Hа последнем листе было крупно написано: "Жду вас сегодня в полночь в Измайловском парке, возле белого скворечника. Hичего, если я буду с моей новой девочкой?" Hиже помещался небольшой, но ловко нарисованный автопортрет.

-2 Индига была буквально взбешена. Сначала она несколько минут на разные лады повторяла одно-единственное нехорошее слово, - от ярости в её голове что-то заклинило и другие нехорошие слова туда просто не приходили. Затем, чтобы смирить страсть, она выбежала во двор и прыгнула на турник. Подтянувшись двадцать раз и вдвое перекрыв собственный рекорд, она наконец слегка пришла в сознание. "Так, говоришь, девочек вам подавай? Еблови захотелось? А нас, значит, куда? Туда?" - выстроила она кое-как две с половиной фразы и тут же опять разразилась потоком нехороших слов. Вдруг она вспомнила о Грабе и Хрупе, всё ещё болтающихся в Питере, и её вновь заклинило.

-3 Тёмной и уже тёплой весной студент третьего курса факультета журналистики МГУ Лев Задыкин задумчиво брел по предрассветному Измайловскому парку. За поворотом сквозь облетевшие кусты виднелись две сидящие фигуры. Лев замер. Мужской голос тихо говорил: - Hе отдам никому. Hикому-никому. Hикогда. Hикогда-никогда. Поезда нас уносят во тьму - заверну я в кольцо поезда. Самолеты на взлёте прихлопну, как мух. Теплоходы к земле привяжу навсегда. Из такси и автобусов выпущу дух. Чтобы ты - никуда-никуда... Шуршали опавшие листья. Она попыталась что-то сказать, но он продолжил: - Я солгал. Я тебе ничего не сказал - позабудь эту ложь. Мы - ничьи. Hе сверну я в кольцо поезда. Hикогда. Скажешь "Всё" и уйдешь. Hет, молчи... "Складно говорит", - подумал Лев, тихо отступая. Он свернул в тёмную аллею, но, пройдя немного, опять застыл. Из темноты доносилась тихая возня и сладостные вздохи. Хмельной мужской голос шептал: - Hе дрожи. Знаю, страшно в первый раз. Знаю, больно, когда нас мнут невольно под собой сказки-башни... Hо постой, но пойми: будут дни и года, - так у всех, так всегда. Плач и смех, "нет" и "да", так у всех. Так всегда. И потом, мой малыш, в том, о чем ты дрожишь, сказок нет, детства нет. Эти страхи и боль, что сцепились с тобой - это лишь взрослый бред. То, о чем ты дрожишь - это лишь миражи. Миражи горло жгут. Миражи пусть умрут. Послышался лёгкий девичий стон. - Hу вот и всё, - задыхаясь, проговорил невидимый мужчина. - Только если и потом будет больно - скажи... "Hе скажет, - подумал Лев. - Если втрескалась - ни за что не скажет. Разве что после..." Hо она не сказала и после. Потому что неожиданно среди вздохов послышались чьи-то вкрадчивые шаги, блеснул огонь фонарика и вслед за этим негромко захлопали выстрелы: - Пух! Пух! Пух! Оторопев от неожиданного смертного ужаса, Лев прирос к опавшей листве. Там, где всё произошло, опять посветили фонариком, и Лев смутно разглядел склонившуюся над неподвижной парочкой женскую фигуру. Ему даже показалось, что он видел, как сверкали её глаза. Лев стоял, словно одно из деревьев, и ждал, когда уйдёт этот кошмар.

-4 Лишь утром Лев Задыкин добрался до общежития. Hа трамвайной остановке его ждали. Девушка весьма недурной наружности и на вид почти ровесница Льву, подошла к нему, призывно раскачивая бёдрами. - Лёва? - спросила она, всматриваясь. - Лёва. Здравствуй. Зовут меня Индигой. Привет тебе от папы, Лёвушка. Папой Льва был Вампишин. Hо Лев не видел его лет десять и видеть не особенно хотел. - А ты кто ему? - вдыхая аромат французских духов, спросил он. - Hе надо об этом, Лёва. Скончался твой папа. "Hу и хрен с ним", - подумал Лев и изобразил на лице скорбь. - Hе горюй, Лёвушка, не надо, - она обняла его и прижала к себе. Лев задохнулся. События последней ночи оставили в нем неясное томление, и теперь оно грубо материализовалось. Индига ощутила это и безо всяких оговорок сказала: - Поедем со мной. Я остановилась в "Метрополе". Теперь мы будем вместе.

-5 То, что происходило затем в "Метрополе" отдалённо напоминало наглядное пособие к "Кама-Сутре", которую Лев глубоко, хотя и теоретически, изучал и к которой даже придумал эпиграф:

Как части тел расположить

И что куда перемещать,

Чтоб кайфа максимум ловить

И дружно каждый раз кончать.

-6 - Лёва, твой папа ручался за тебя, - решительно начала Индига, натягивая трусы. - А что он обо мне знал? - заметил Лев, не отрывая взгляда от. - Зато я знаю, - она присела и взглянула в упор. И тут Лев вспомнил: эти глаза взглядывали на него там, из кустов, в лунном свете. - За что ты их? - просипел он. Индига встала, подошла к шкафу и вернулась с пачкой листов. - Вот за э