Дмитрий Лаптев - Судьба пионера в СССР

- Я буду жаловаться, - протянул Вожатый деревянным голосом, повернулся и вышел. Ему было все равно. Он направлялся к тиру. У него оставалось еще три дозы. Петька перехватил Вожатого на полдороги.

- Слушай, у нас послезавтра смена кончается.

- А-а... это...

- Чего это с тобой? - удивился Петька. - Заболел, что-ли?

Наконец Вожатый понял кто перед ним.

- Тебе чего?

- Чего, чего... Смена, говорю кончается. И сигареты тоже кончились. А там, дома мне никто уже не даст. Давай ты мне принесешь десять пачек. А я стрельну у папы сто рубелей.

Петька уже начинал соображать причинно-следственную связь между количеством денег и сигарет.

- Сто двадцать, - выдавил Вожатый и побрел далее.

На этот раз Петька сам договорился с Гавриловым позвонить в долг. Гаврилов так полюбил за последнее время человечество, что с удовольствием согласился, только добавил, что долг будет стоить на сто грамм больше, либо в эквиваленте. Сто рублей (все-таки не сто двадцать) прибыли в тот-же день - их привезла Петькина мамаша, которая явилась помочь сыночку собрать вещи к послезавтрашнему отъезду. Петька удрал от родительницы только вечером, но разыскать Вожатого не смог. Тот сам нашел пионера, забравшись ночью через окно в спальню.

- Ты где был! - прошипел Петька.

- Тихо! Меня уволили. Я не могу здесь больше появляться. Давай деньги.

- Не дам!

- Что?

- Не дам! Я раздумал!

- Чего раздумал?

- Курить раздумал. Противно, на самом деле. Голова потом кружится, кашляешь... Не буду я курить больше. Вон - ты же сам не куришь! И Иван Иванович не курит, директор. Не - я теперь кое-чего другого хочу. Сделаешь - получишь сто рубелей, не сделаешь - не получишь! И еще я папе расскажу про все. Меня он простит, а тебя отмудохает!

Вожатый затрясся от ужаса не только перед угрозой потери денег на дозы, но и перед кошмаром разоблачения.

- Петя... Ты это... И чего ты теперь хочешь?

Петька покрутил головой. Пионеры спали, большинство храпело. Тогда Петька приложил палец к губам и произнес страшным шепотом:

- Я хочу в Америку!

- Ку... куда?

- Оглох, обезьяна! В Америку хочу! В этот, как его Масачутс. Там индейцы. Мне Огурцадзе рассказал. Мы с нем вместе удрать туда хотели, да он зассал, козел. Ничего, я его завтра еще отмудохаю. Ты в Америку можешь устроить? А то все папе расскажу!

Вожатый лихорадочно соображал, однако кроме "дебил-дегенерат-идиот" ничего не рождалось в его ослабленных мозгах. Постепенно, однако, некий план забрезжил на горизонте сознания - сперва туманный, он все концентрировался и наконец сложился в четкую разумную структуру. Вожатый еще раз перебрал все подробности и кивнул сам себе. План был дик, в другое время сам разработчик назвал бы его чудовищным, но теперь...

- Z, - прошептал Вожатый.

- Чего? - не понял пионер.

- Петька, ты хоть сам-то знаешь где эта Америка?

- Понятия не имею! Но Огурцадзе говорил, что очень далеко.

- Нет... - задумчиво произнес Вожатый, - не очень. Приходи завтра в одиннадцать к Гаврилову. Я буду там и все устрою. Отправлю тебя в эту твою ебаную Америку. Давай деньги.

- Будет Америка, будут и деньги, - рассудительно обрезал Петька.

Наутро в девять Вожатый покинул сторожа, к которому перетащил вещи и где заночевал. Через полчаса он вернулся с бутылкой самогона и кое-какой закуской. Все это под страшное честное слово он выпросил в поселке в долг. Гаврилова необходимо было похмелить - разговор предстоял серьезный.

Говорили где-то минут сорок пять; в результате упорный Гаврилов поднял цену с десяти аж до восемнадцати "рубелей". Ровно в одиннадцать явился Петька.

- Ну, едем в Америку, или нет! - с порога заявил пионер.

- Деньги принес? - мрачно спросил Вожатый.

- Вот они, - Петька похлопал по карману рубашки. Приедем в Америку - отдам, а щас нет. А ну как наебете!

Вожатый посмотрел на Гаврилова. Тот ответил долгим задумчивым взглядом.

- Давай, Гаврилов, - сказал Вожатый.

Гаврилов кивнул, встал с раскладушки и направился куда-то в подсобку. Оттуда он вернулся, держа в руке топор.

- Это чего? - изумился Петька.

- Это компас, - ответил Гаврилов.

- Какой же это компас? Это же топор!

- Не... Это компас. Специальной фабрикации. Американский. Новой конструкции.

- Дженерал моторз. Корпорейшн, - добавил Вожатый, вспомнив кое-что из иностранных языков.

От обилия заграничных слов Петька успокоился. Гаврилов взял его за руку.

"Во время войны я был проводником." Петька уважительно взглянул на старого алкаша. "Я тут все знаю, хрясть его в шмудь. И где Европа знаю, и где Америка знаю. И не нашлось еще такой Америки, чтоб от меня спряталась. Скажуть - хоть в Израиль отведу, хрясть его в шмудь. За восемнадцать-то рублей... Да с компасом!"