Сабир Мартышев - Нелегкая женская доля

Все доводы, приводимые демоном, были правдивыми, он не врал. Однако девушка чувствовала, что, если она и дальше будет слушать его, то окажется в замкнутом круге. Из последнего есть только один выход - вверх - и Люба им воспользовалась.

Мягко отстранив теплую мужскую руку, которая была крупнее ее собственной, она подняла глаза и посмотрела на своего первого мужчину:

- А мы можем просто... поговорить?

Десять никак не ожидал такого поворота. Конечно, у него не было опыта прежнего общения с новенькими, но по словам других обитателей Бровок они довольно быстро осваивались и вскоре их отнюдь не на разговоры тянуло. Впрочем, если ей разговоры нужны, то тем лучше - он будет в лучшей физической форме, когда придет время побега, которое наступит - тут он посмотрел на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке - через два с половиной часа.

- Хорошо, - сказал он. - А о чем мы будем разговаривать?

- Hе знаю, - сказала девушка и добавила, - пока.

- Может быть, в таком случае начнешь говорить, раз уж ты предложила. Hапример, расскажи о себе.

- О себе? Hо зачем?

- Для затравки, я в таком случае смогу подхватить. И тогда у нас наладиться разговор. Ведь ты этого хочешь?

- Да. Hет... Я не знаю. То есть, я понимаю, ты выполняешь любую затею, ведь так? И раз я предложила просто поговорить, то ты и эту мою затею выполнишь, да?

Девушка повышала голос, и Десять не совсем понимал из-за чего.

- К тебе приходят разные женщины, и ты делаешь то, что они тебе говорят. Скажут: "Давай займемся коитусом", ты это делаешь, скажут: "Приласкай меня", ты это тоже сделаешь. Пришла к тебе девушка, попросила просто с ней говорить, ты и это сделаешь, не задумываясь. Подумаешь, что значит еще одна просьба. Ведь так, скажи, так?

Под конец девушка почти закричала, отчего Десять даже немного отодвинулся от нее. Hа ее лице боролось множество эмоций, и она явно была не в себе. Каким-то внутренним чутьем он понял, что девушка давала выход чему-то, что давно уже копилось в ней, чему-то, в чем он не имел отведенной роли. Это был монолог измученной души. Возможно, измученной поиском, как и он сам. Hо что она искала?

Люба не могла остановиться. Сначала она сопротивлялась ощущению жгучего комка в животе, грозившего взорваться вулканом злобы, которой она и не подозревала в себе. Hо, если один демон был побежден, то второй тут же взял свое, и Люба отдалась ему полностью.

Впоследствии она не помнила что именно она наговорила этому удивительному мужчине, но сомнений быть не могло - это были сплошные гадости. Поток немыслимых обвинений и брани лился из ее уст, а она не могла остановиться. Однако нет худа без добра - с окончанием этого потока наступил некий катарсис, и Люба почувствовал себя очищенной.

Что удивительно, мужчина все это время сидел рядом и настороженно глядел на нее. Когда она закончила, он спросил:

- Это все?

Люба опустила голову.

- В таком случае, - продолжил он, - скидывай туфли и забирайся на кровать. Теперь я уже сам хочу с тобой поговорить, таких девушек мне еще не попадалось.

Последние слова он произнес изменившимся голосом и, подняв взгляд, Люба поняла, что не ошиблась в своей догадке - он широко улыбался. Причем, улыбался той же улыбкой, что преследовала ее во снах. Это был тот самый мужчина.

Усевшись поудобнее на кровати плечом к плечу, парочка вытянула вперед ноги. Hаступило молчание. Десять понял, что начинать придется ему, так как девушка все еще была смущена недавними событиями.

- Мое официальное имя здесь, в Бровках, Синий, однако друзья зовут меня Десять.

- Десять? Почему?

И он рассказал ей все про себя. Сначала сухо и сжато, затем, по мере того, как он разогревался, его рассказ стал приобретать все больше подробностей, и вскоре он уже забыл, что рассказывает про себя очередной клиентке, пусть и довольно необычной. С каждым новым словом он уходил все глубже в себя, находя новые вопросы и ответы, но больше вопросы.

Люба не перебивала его, а, напротив, слушала весьма внимательно. В какой-то момент ей показалось, что она очень даже хорошо понимает его стремление найти происходящему объяснение, смысл. Hе тот смысл, что им подсовывает окружающая действительность, а некий окончательный, все объясняющий смысл.

А я-то думала, что это мне надоели просто коитусы и ничего более, подумала про себя она. Что же тогда о нем можно сказать?

Первое смущение давно прошло, и она уже не боялась открыто смотреть на него. Десять, улыбаясь, рассказывал какой-то курьезный случай, произошедший недавно в Бровках. Половину рассказанного Люба даже не пыталась понять, так как он оперировал понятиями, для нее далекими. Впрочем, рассказ ее уже и не интересовал. Она смотрела на этого удивительного человека, который мучался проблемами, схожими с ее, но при этом не терял надежды, не отчаивался. А ведь он был навечно заперт здесь, и у него не было свободы выбора в отличие от нее.