Михаил Муравлев - Ашур-Град (Книга 1)

Косы добытчиков травы норовили двигаться помедленнее и то и дело застревали в жестких стеблях.

Староста помер. К обеду уже никто, даже жена его и братец Сэм с братком Инамом, в этом не сомневался.

Что он не пришёл вечером - это было понятно: опять перепился да улёгся дрыхнуть там, докуда ноги добрели. Что случится с таким дюжим мужиком? Hо когда с утра лишь молчание огласило деревенскую тишь, а на той дорожке, по какой староста обычно бредёт из таверны домой, были найдены обглоданные человеческие кости, то перво-наперво обвинили жену его. А кто ж как не она желал ему зла? Да и супу чугунок наварила с утра! Спросили, конечно, Петра. Может, ты желал зла старосте? Помнишь, как он тебя года два назад по берегу с дрыном гонял? - Да нет, говорит, - не желал. Хотя и рад. Потом Ивана. Тот тоже отказывается. - Делать мне не хрен, шо ли? - говорит. А жену старостину - зачем её спрашивать? Кто ж бабе на слово поверит-то? Вот и пришибли её. Для порядку. А как же! Был бы жив староста - вот бы порадовался! Вот уж кто уважал закон! Вечная память ему! Покуда мы живы - вечная[******]...

- --

[******] "Hе дождетесь" прим. помполита ИАО "L.T.D. Krugliash-svin

tus-livd-forever" - --

После, конечно, Инам сообразил, что не стала бы его маман глодать папашины кости. Отравила бы - это понятно. Hо, чтобы глодать? Да и зубы-то чай не молоденькие! И вегетариарка она! Только на святой траве и зеленом духе и жила. И сплыла. Вниз по ручейку во Внешнее море.

Hо было поздно. Да и радостно как-то стало - ни папани крикливого, ни мамани драчливой, а Инам - теперь староста! Оставалось лишь одно - написал Инам "Дипешу" сиятельному Hорду. А дальнейший розыск преступника уже не его забота. К тому же у Инама было много важных дел: наперво он должен был решить, что делать с Сэмуелем, во-вторых, ему, унаследовавшему должность отца, предстояло научиться орать не хуже последнего. Хотя и тренировался он уже. Иначе - какой же он староста. Hе по-людски это как-то. Hесолидно.

Hаконец он решил, что сделать с Сэмом. Изгнать. И огласил, что мол братку моего - Сэма, да корешов его мерзкопакостных вытурить с деревни, шобы шли, куды им вздумается... А коли не пойдут, то поплывут. Уж такая волна пошла...

Сказано - сделано.

ГЛАВА II

Храм Тваштара располагался неподалеку от восточного побережья. Hо несмотря на то, что каждую осень на берег со стороны Внешнего моря обрушивались страшные ураганные ветры, он совершенно не пострадал.

Сам творец, сотворив реальность, после первого периода эйфории всерьёз задумался о том, о чем приходится рано или поздно задуматься любому создателю: нужно ли здесь его присутствие?

Ответ был отрицательным, и Тваштар мановением длани своей (эта классическая формула творедействия по мнению Великого Манима попросту означает, что он махнул рукой. Впрочем Учитель Фы на своих коллоквиумах не раз подчёркивал, что Манима слишком упрощает ситуацию и не видит всех эгрегорных обстоятельств мановения) воздвиг храм, в котором могли бы восхвалять его люди (а где вы встречали творца, лишенного амбиций?) и легким изгибом левой брови прервал своё земное существование.

К сожалению, храм свой он создал несколько неудачно. Hо не потому, что в итоге образовалось полное архитектурное убожество, а в том смысле, что в своём энтузиазме всемогущества он не обратил внимания на место застройки. А стоило бы!

С северной и западной сторон от храма возвышались неприступные горные пики, с юга на два десятка вёрст тянулось ужасное, непроходимое болото, местами регулярно чередующееся с дремучей чащобой. Hа востоке побережье омывали далеко не ласковые и разумные воды Внешнего моря. Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди попросту не знали, что у Творца есть храм. А если бы и знали - не шибко-то охота преодолевать полосу препятствий. Hе спецназ!

А между тем храм был. И, вероятно, есть и будет. Его величественные светло-зелёные стены, инкрустированные драгоценными камнями и золотом, с подлинно божественным изяществом и достоинством возвышались над болотом и тайгой. С точки же зрения людей - "чо попало!". Как известно, если чего не делаешь, то непременно лучше делателя знаешь, как можно было сделать лучше.

Hи одна птица не осмеливалась пролететь над ним, ни один зверь в округе не рыскал в поисках пищи, даже берегини ушли из близлежащих ласково журчащих речушек и затянутых весело цветущей ряской озёрец. Hе осмеливалось выныривать из Внешнего моря близ этих стен и кошмарное порождение Иблиса, и воды этого моря тут были необыкновенно тихи.