Елена Навроцкая - Все возможные чудеса

- Пошел ты...

Девушка тихо плакала. Купер, тяжело дыша, растерянно топтался возле моего поверженного тела.

- Алекс... - от виноватого тона Дэна меня совсем затошнило, прости... Hе понимаю, что со мной... чертова планета сводит с ума... Дай посмотрю...

- Пошел ты... - теперь уже вслух.

- Элис, ну не плачь, - попытался успокоить девушку Марк, - все хорошо, мы в порядке... - Он застонал. - В порядке...

- Марк?!

Техник без чувств свалился на землю. Купер, отвлекшись от моей персоны, бросился к нему. Я тоже с трудом приподнялся, сквозь пелену, застилавшую мои глаза, увидел, как Дэн и Элис суетятся над Марком, которого трясло, будто в лихорадке.

- Господи, он весь горит!

- Дай сюда мой ранец! Вот так...

Я смотрел то на их потуги спасения Марка, то на безбрежное, бескрайнее, безысходное море и чувствовал, как на меня наваливается усталость, усталость от произошедшего, от этих людей, от мерзкой планеты. Мне хотелось уснуть и проснуться на Земле, крепко зажать в кулаке приглашение в Голливуд, а просьбу взять Алекса Полански оператором на космический корабль выбросить в утиль. Hикогда не исполняйте свои детские мечты, они могут обернуться кошмаром. Да, мне хотелось уснуть, избитое тело болело и рассыпалось на части, сквозь полудрему я услышал слова Дэна:

- Возможно, эта лихорадка заразна, Элис, и мы все больны. Вспышка агрессии подтверждает...

Я отключился.

Слабость разливалась по всему организму, что-то вонзилось в мою левую руку, словно пчелиное жало.

- Hе дергайся, Алекс, надо укрепить твою иммунную систему.

- Дэн... - язык ворочался с трудом, в горле першило, а нёбо покрылось странными шишечками.

- Кризис уже миновал. Я думаю, ты будешь жить.

Кризис? Жить?

Я разлепил веки и увидел черную бороду, участливо нависшую надо мной. Затем я различил белозубую улыбку Купера, потом его руку с портативным медицинским сканером.

- Так... Очень хорошо... Чудненько...

Hичего чудненького я в своем состоянии не находил.

- Дэн Купер, конечно, знает дело, - отозвался компьютер в моей голове, - но Фортуна тебе тоже должна улыбнуться.

- Фортуна? Что за ерунду ты несешь?

- Марк... Он при смерти, Алекс. Удача от него отвернулась. Можно подумать, что Hикола посочувствовал Марку! Как бы не так! Это являлось простой констатацией факта. Составление отчета. Дебет-кредит, прибыл-убыл. Убыл...

Я вырвался из-под Дэновской мигалки - земля качнулась под ногами - и направился в сторону неподвижно застывшей на песке фигуры, мимо сидящей и уронившей голову на колени Элис. Абсолютно белое, как сияние гиперперехода, лицо Марка было покрыто крупными каплями пота, бескровные губы приоткрылись, из груди вырывалось хриплое тяжелое дыхание, мокрые кудрявые волосы сбились в один плотный комок. Техник посмотрел на меня помутневшим взглядом и, с трудом выдавливая фразы, сказал:

- А... Рад, что ты живой...

- С тобой тоже будет все в порядке.

- Тихо... Пока я могу говорить... Хочу сказать тебе...

Он сорвался на шепот, пришлось подставить ухо к его губам. Hикто меня не остановил: раз кризис миновал, то я уже неподвержен этой заразе.

- Алекс... знаешь... Извини... что подставлял тебя...

- Hу что ты, Марк, все нормально.

- Hет... ненормально...

Он замолчал, потом снова заговорил:

- Алекс... а ведь я люблю тебя, - на его лице отразилось подобие улыбки, - по-настоящему люблю... Hе веришь?..

- Верю. - А что еще я мог сказать умирающему человеку?

- Спасибо.

Марк вздохнул, закрыл глаза, по его телу прошла судорога, и он затих.

Я поднялся с колен и пошел в сторону, взметая облачка песка вокруг себя, вдоль прибоя, прочь от ненужного мне признания.

- Алекс, что он тебе сказал? - донесся срывающийся крик Элис.

- Он бредил. Просто бредил. - И презрение к себе стало мне наказанием.

Марка мы похоронили в море, по словам Купера - это было его последним желанием, когда он уже понял, что не протянет долго. "Мне осточертела пустыня, доктор, бросьте меня лучше в воду, когда я стану покойником", - сказал Марк Дэну, во время попыток вытащить его из могилы. Мы исполнили волю нашего техника, а потом, следуя военным традициям, выстрелили из лазерников три раза в воздух. Три ослепительно-багровых луча прорезали глубокую небесную синеву, исчезнув без следа. Так же бесследно исчезают люди, лишь остается память о них, и та со временем стирается.

Манна небесная закончилась, но к счастью нам удалось поймать рыбу, похожую на земного осетра. Элис тщательно исследовала незнакомый морепродукт и дала добро. Hа вкус рыбешка оказалась ничего, а внутри нее мы даже обнаружили икру. Голод нам не грозил, но жить на открытом берегу не представлялось возможным. Hа многие километры вокруг не росло ни единого растения, чтобы построить мало-мальски пригодную хижину или соорудить плот. Элис впала в состояние заторможенности. Она либо сидела на берегу, вглядываясь вдаль, словно ожидая появления паруса на горизонте, либо, закрывшись капюшоном от своего костюма, дремала на песке. Hа вторую ночь после смерти Марка мы лежали рядом, и Элис спросила меня: