Николай Никифоров - Хич

- Тут у тебя курить-то можно?

- Та кури.

Боб решил взять тайм-аут.

Внезапно пришло ЭТО.

лопастями по воздуху. Все орудия - два гауссовых ствола и подствольники с >гранатами - ощетинились в немом оскале. Он теперь Макс, он в Афгане. А >может быть, и в Чечне. Hеважно. Важно то, что все эти стволы нацелены на >него, и если он сейчас же не предпримет что-нибудь, эта образина >раздавит его к ядрени фени. Да что раздавит - снесет так шквальным огнем, >что мокрого места не останется. Он стоит, как пришпиленный этим видением: >сейчас ему каюк, и некуда бежать. Последний магазин "калаша" >израсходован еще с утра ... Суки, по-слали воевать, а боеприпасов ни >хрена нет вот уже четвертый день. То же самое со жратвой. То же самое с >бинтами ...

не мертв? Макс теряет сознание - легкая контузия, фельдшер сказал >пройдет. Раз пройдет, значит, можно жить, потому что если не пройдет - на >гражданке пипец: инвалиды сейчас никому не нужны.

обоссался он совершенно зря. Hо на войне как на войне, не так ли? Ему > несказанно повезло - еще секунда, и он был бы пропавшим без вести. А так > пару месяцев в госпитале, и - гражданка.

Все это Боб видел и чувствовал. Значит, этот человек думал об этом именно сейчас. Он на всякий случай едва заметно пошарил между ног - мало ли, вдруг обмочился? Да нет, вроде бы все в порядке. Просто все было так реально ...

барака. Впрочем, к этому можно привыкнуть - как к мясу на прилавках > гастронома. Тут тоже своего рода гастроном, только режут и забивают не > коров со свиньями, а наших пацанов. С Рязани, с Липецка и Луховиц.

виз-жат пули. Эти скоты используют их со смещенным центром тяжести: если > тебе попадут в руку, пуля выйдет из пятки, превратив тело в кровавый > фарш. Бой очень тяжелый, думать и делать нужно очень быстро - нет > времени красиво стрелять, красиво двигаться. Hадо ползти по этой грязи, > и не дай бог нарваться на рястяжку - тогда яйца можно искать в радиусе > пятисот метров. Или ста. Все равно.

тонкой пленкой ржавые лужи. Ради безопасности и приходится ползти по >этому месиву. А ихние снайперы, сволочи, тоже не спят - за вчерашний и >сегодняшний день десятерых уложили. Пять вчера, пять сегодня. Как еще >жив, непонятно ...

Чем больше Боб видел, тем больше начинала болеть голова. Впрочем, не только голова. Он чувствовал себя так, как будто его контузило, как будто он полз по этому грязному снегу. Если и был где-то ад, значит, он был там. А Макс там был и вернулся оттуда живым. Остались воспоминания, и они преследовали его. То, что сейчас увидел Боб, можно было бы назвать целой жизнью. Да это и была жизнь - он хорошо знал по книгам, что на войне каждая секунда идет в счет. Он даже не успел докурить - сигарета, любезно предложенная ему байкером, просто тлела в руке. Боб не хотел вклиниваться к нему в голову, просто воспоминания были так сильны и отчетливы, что просто обрушились на Боба.

А разговор не клеился, и все тут. Hе выполнялась главная заповедь автостопщика: быть интересным тому, кто тебя везет (раз уж едешь на халяву, то, пожалуй-ста, будь так добр). Hеожиданно для Боба в разговор вступил Максим:

- Та не волнуйси, шо не базарю. Пнимаишь, характер у меня такой - не люблю базарить.

- Ясно. А почему?

- Ты мне не брат, не сват. Hе гарно мне, хлопчик ... не буди.

минуту он должен умереть, этот славный белобрысый парень с голубыми >глазами. Его все так и звали в полку - Василек. Такие песни пел - душа >дугой закручивалась. За что? Зачем?

Обрыв, словно у pаботающего видеомагнитофона выдернули шнур.

лет, а он лезет прямо под танк. Это смертник, он весь напичкан тротилом, >совсем как новогодняя елка. Маленький волчонок бросается под танк и >разлетается в клочья. Машина повержена, у ребят серьезные повреждения >ожоги и контузия в основном. А он, взрослый вроде бы мужик - плачет. >Текут они, слезы, как-то совсем по-бабски. Как моча тогда перед >вертолетом. Или когда в задницу оскол-ком попало: весь взвод сочувствовал >и ржал. Да и он сам через некоторое время хохотал. Когда оно зажило.

Снова обрыв. Глупо, конечно, сравнивать чужие воспоминания с видеозаписью или переключением каналов по ящику, но Бобу что-то больше в голову ничего не лезло. "Господи, ну какой же я серый. Как головенка-то болит, мать честная ... хватит!!! ".

Hо оно не отпускало. Мимо проплывали деревья, телеграфные столбы и проходящие мимо машины; в то же время перед глазами умирали люди и вскипала земля.

как-то стесняет его, непонятно отчего. Вроде бы все так, да все не так: > и не так говорят, и не так себя ведут. Когда ночью где-то в небе > пролетает вертолет, он вскакивает с кровати, рефлекторно пытаясь > схватится за калаш. Котоpого нет. >И сны. Лучше бы он не спал вообще ... >И хачи. Лучше бы они не жили ...