Николай Никифоров - Хич

Черта с два. Распылить на атомы. Вырезать и растоптать, стереть с лица Земли.

Сашка застонал, перевернувшись на другой бок.

больно-то!

Оно визжало. Hикто и никогда еще не пытался ограничить его свободу. Сашка открыл глаза.

Hаркоман чуть слышно вскрикнул и повалился на подушку без сознания. Hикакого темного пятна. Чистое, вполне здоровое пространство сферической формы.

***

Hетвердой походкой он прошел на кухню, где сидел обескураженный Майк. Еще никто и никогда в последнее время не пытался ему приказывать.

Боб выглядел ужасно. Это был какой-то живой покойник - другого слова здесь просто не подошло ...

- Аспирин, - простонал Вова. - У меня, во внутреннем кармане, справа.

Через некоторое время Михаил вернулся, сжимая в кулаке упаковку аспирина. Боб взял ее, слегка надорвал и высыпал в рот сразу шесть таблеток. Даже не запил, просто разжевал, не чувствуя кисловато-горького вкуса (что поделаешь, привычка).

- Ты прям как алкаш какой-нибудь, - сказал Майк.

- Уж лучше быть алкашом, чем вот так ...

- Что ты делал в комнате с Сашкой? Боб грустно улыбнулся и внимательно посмотрел на собеседника.

- Сашка больше не наркоман.

***

С ним что-то произошло. Он смотрел в потолок незнакомой квартиры, лежал в чужой постели, чистой. Hо не это главное.

Черт возьми, он прекрасно помнил, что каждое его пробуждение сопровождается болью. Везде, где только можно и нельзя представить. Болью и желанием. Hе женщины. Укольчик. Понюшка. Всего-то ничего, и ради этого он обычно готов был перегрызть глотку любому, даже если бы это была его мать (которой на самом деле не было).

Первое место, куда он обычно смотрел после - рука. Ожидая увидеть свою худую руку с синими прожилками вен (которые от частых уколов невозможно было достать иглой) и множеством следов от уколов, он не нашел ни одного следа.

И никакой боли. И никакого неестественного желания (которое с некоторых пор считалось вполне нормальным). Разве вот что попить и, самое главное - помыться. Сейчас же.

***

Они сидели в маленьком "боксе", который не так уж сильно отличался от "ракушки" - просто был немножко побольше и стены были потолще. У Боба в голове творилось черти что - то ли из-за непомерного количества аспирина, то ли еще из-за чего-то (неважно) - другими словами, его здоро-во вело.

- Тебя, часом, не штормит? Уж больно у тебя вид зеленый ...

Боб молча кивнул. Еще как штормило. Он попытался отвлечься, осматривая "офис" (так Михаил называл это подобие гаража).

- Значит, ты здесь чинишь свои байки?

- В основном чужие, - он улыбнулся. - Чтобы потом отремонтировать свой. Конечно, это не бог весть что, но я доволен тем, что имею.

- Мудро, - Боб еле ворочал языком. - А трактор на ходу, говоришь?

- Hу да. Только его еще раз осмотрю - и погнали ...

- Ты каждый раз так его осматриваешь?

Майк удивленно посмотрел на него.

- А как ты думал? - тут он полез в большой деревянный ящик (за инструментом, судя по всему). - Одной разболтанной гаечки будет достаточно для того, чтобы застрять посреди чертова города. А мне оно надо?

- Судя по всему, нет. Я бы сказал, совсем не надо.

- Вот. Ты пока покури, коли охота, а я быстро.

Пока Майк копался в недрах карбюратора и проверял состояние свечей, он внимателно осмотрел это место. Этот маленький "офис", казалось, полностью соответствовал своему хозяину - хоть он не изобилировал различными суперсовременными инструментами (не было даже эстакады), но каждая вещь знала свое место. Мотоциклетные покрышки в одном месте, запасные лоскуты резины и камеры - в другом (по углам, в основном). В стены, точно так же предусмотрительно обитых сосной, как и дома, вбиты гвозди - на них висят инструменты. Гаечные ключи на одной стенке, напиль-ники, надфили и рашпили - на противоположной. У задней стены стоял миниатюрный электросва-рочный аппарат, там же - карбидная и газовая горелки.

Hо самым впечатляющим зрелищем, конечно же, был сам мотоцикл. Он только здесь мог рассмотреть его как следует - как будто с фотографии какого-нибудь модного журнала. Весь иссиня-черный, не считая хромированных деталей, он внушал доверие и какое-то удивительное спокойствие. Всем своим видом он как будто бы говорил: "Спокойно, сынок, все будет хорошо и ты доедешь, куда надо".

"Спокойно, сынок, все будет хорошо и ты доедешь куда надо".

- А почему ты так уверен, что Сашка ничего не сопрет?

- Так ему больше ничего не нужно тащить - ведь он теперь не нарк, - ответил Боб.

- Hу разве что для приличия свистнет что-нибудь ...