На берегах - Меркулов Олег - На двух берегах

Наверное, ротный не врал, потому что Андрей и сам был рад встретиться с ним. На фронте, если встретишь даже просто знакомого, и то рад, а с ротным они прошли пол-левобережной Украины и были на Букрине, а это чего-то да стоило. Это стоило много.

- И смола и сера… - повторил Стас. - А как же, тут тебе котлы, тут тебе страдания и печали…

- Он - сумасшедший? - спросил ротный и встал. - Подъем! Подъем! - скомандовал он всем. - Новгородцев! Построить людей. Разбить на отделения! Взвод пока за тобой.

Кряхтя, сонно дозевывая, надевая вещмешки, взвод построился, и ротный обошел строй и назначил сержантов командирами трех отделений, а его, Андрея Новгородцева, объявил командиром взвода.

Им еще раз дали поесть оставшейся каши и раздали малые саперные лопатки, но лопаток оказалось два десятка, а людей во взводе было двадцать семь, так что семерым лопат не хватило. Потом ротный, кивнув: «Выводи!», пошел к воротам сарая, и Андрей вывел за ним взвод.

- До переднего края - километр, - объяснял ротный, шагая перед ним. - Часа через полтора, как только-только рассветет, атакуем. - Твой взвод ставлю в центре, чтобы поначалу не скисли. Надо взять их первую траншею, потом по ходам выскочить ко второй и, если удастся, выбить и из третьей. Мы и ждали вас - в роте у меня всего полсотни, теперь с вами восемьдесят, теперь что-то можно сделать.

За ночь опять похолодало, и дождь перешел в снежную крупу. Она усыпала землю и крыши, и на ее белом фоне четче виднелись углы домов и торная тропка, по которой ходили сюда и на которой крупу растоптали, не давая ей лечь так же ровно, как всюду.

«Это лучше, - подумал Андрей, - если будет мороз, значит, ноге будет сухо. - Ему не хотелось говорить ротному про сапог. - Только пришел, и сразу тебе про сапоги!»

- Я тут тоже всего ничего, - объяснял ему ротный. - Три недели. На весь батальон пяток офицеров. Как ты полежал? Ничего? Я тоже ничего. ГЛР - не стационар, но все-таки. Почти месяц пролетел, как день.

Ротный оставался тем же - уверенным, жестким, размашистым. Но ротный, на его взгляд, и должен был быть таким, иначе как бы ему было под силу управлять сотней человек под пулеметным огнем в упор? Или когда мины ложатся чуть ли не рядом? Теперь, на должности командира взвода, он, Андрей, и сам должен был быть таким.

- Общество умных мужчин и милых женщин, - бормотал шагавший за ними Стас. - Задушевные беседы, вино, отличный ужин, фрукты, кофе, мороженое. Мягкий свет, спокойная музыка…

- Это тебе не Сумская область, - продолжал ротный, останавливаясь, закуривая в кулак, давая возможность подтянуться отставшим. - В Кировоградской пока особых побед нет. Деремся неделю за деревеньку. Он, сволочь, окопался, а мы за распутицу выдохлись, пока не подмерзнет - каждая граната на счету, и в роте два офицера. Шагом марш!

Они прошли еще несколько минут.

- Стой! - крикнули метрах в тридцати от них, и все они вздрогнули и остановились. - Кто идет?

- Свои! - крикнул в ответ ротный.

- Пропуск!

- Цевье! Отзыв?

- Елабуга!

- Шагом марш! - приказал ротный.

- Книги, картины, филармония, чай с вареньем на дачной веранде… - Стас, ткнувшись в него, тоже остановился, но остановить мысль или не смог, или не захотел и договорил: - И ведь есть же где-то такая жизнь? Простой трамвай кажется милейшим существом…

- Он что, правда чокнутый? - ротный, чиркнув зажигалкой, держа ее в горсти, направил ладони так, что свет упал на лицо Стаса. - Контуженый? Или романтик?

- Нет. Он не чокнутый. Не контуженый. И не романтик. Он даже не усталый, не изношенный, не одинокий, не постаревший, не больной, - ответил Стас. - Он просто грустит.

- О бездумно растраченной юности? - зажигалка ротного щелкнула, погасив колпачком пламя, и вокруг них опять стало темно и тихо, только крупа, падая им на лица, головы, плечи, вещмешки, едва слышно шуршала. - Не рано ли? И время ли? У меня в роте… -

- Па-па-па! - перебил его Стас. - У тебя в роте только и думают, как бы лучше атаковать. День думают, ночь думают, даже не спят - все об этом одном и думают.

Тот, кто шел за Стасом, уже подошел, подтягивались и остальные, и Андрей сказал:

- Кончайте. Кончайте, ребята. Сколько осталось? - спросил он ротного.

- Сейчас будет взгорок, поднимемся и - метров четыреста. За взгорком все простреливается.

- Огонь не зажигать! Прячь папиросы! - скомандовал Андрей взводу, когда они поднимались на взгорок - короткий, крутой, скользкий уступ, а когда поднялись, глухо приказал: - Прибавить шагу! Не растягиваться!