неизвестен Автор: Успение святой Иоланды

Мамзель д'Артаньян

Hаконец-то моя детектива готова. Огромное спасибо всем, кто любезно снабдил меня сведениями про монастыри и алтари. Отдельное мерси за консультации Татьяне Матвеевой. вот что в итоге получилось:

Успение святой Иоланды

Часть первая: Расследование

День первый

Бом-блём-бом-били-бом! Заполошный звон колокола метался в монастырских стенах, будто ополоумевший нетопырь на заваленном старой мебелью чердаке. "Черт! Опять все снова да ладом, да чтоб вы провалились все! Так, юбка на мне... а где Колиньи?.. Ладно, черт с ним... А деньги?!!" Марго выскочила из постели, будто ее шилом в зад укололи, - босыми, теплыми со сна ногами на холодный пол.

"Тьфу, святая пятница! - Ей потребовалась пара минут, чтобы окончательно проснуться. - Привидится же такое!..." Она ощупала себя. Огляделась. Снова забралась в постель, села и принялась растирать замерзшие ступни. Прислушалась. "у, ладно - Адмирал, царство ему ебесное. о ведь трезвон-то мне не приснился!"

Выглянула в окно - темно, как в могиле. Звезд - и тех за облаками не разглядишь. По всему видать, погода днем будет не ахти. Открыла окно. Потрогала чулки, с вечера выстиранные и повешенные на ставне - сырые. Звонят, в самом деле, звонят... Это сколько же сейчас может быть времени? Полунощница? ет, на нее здешние засони нипочем не поднимутся, хотя бы их сам Боженька за ноги с кроватей тащил. А для хвалитных рановато: вон какая темень на дворе! И чулки ни черта не высохли.

А главное, звон не тот, каким обычно призывают святых матерей сотворить молитву Господу. Слишком нестройный, сбивчивый, какой-то лихорадочно-ликующий. Подозрительный звон.

Марго поспешно оделась. Вытащила из-под подушки и надела на шею ладанку на тонкой стальной цепочке - единственное, что принадлежало здесь лично ей, и что ей удалось скрыть от жадных глаз казначеи, матери Гертруды: "а всякий случай". В дверь забарабанили.

- Сестра Маргарита! Сестра Маргарита! Вставайте! - Из-за двери раздался женский голос, тонкий, как комариный зуд, и так же раздражавший уши. Сестра Маргарита!!

- Да слышу, слышу! - шепотом проворчала Марго. Затем продолжала, стараясь говорить таким же тонким и приторным голосом: "Это вы, матушка Доротея? Сейчас, сию минуту!". Она резко - не без умысла - распахнула дверь кельи, едва не разбив лицо сестре-привратнице, низкорослой, круглой, крючконосой женщине лет пятидесяти, изрядно смахивавшей на сову, - если только бывают совы с огромными связками разнокалиберных ключей на поясе. О, Пречистая Дева! Что случилось, матушка?

Уж не пожар ли?

- Чудо, сестра Маргарита! Господь явил нам чудо! Там, в церкви....

идите... и узрейте! - Сестра Доротея молитвенно сложила пухлые ручки и возвела очи горе, не забыв, впрочем, быстро заглянуть в келью Марго, но, к огорчению своему, не обнаружила там ничего достойного внимания первой сплетницы в Фонтен-Герирской обители бенедиктинок.

"Чудо?! Ох, не нравится мне это! Единственные чудеса в своей жизни я видела в Париже, когда добрый Боженька чудесным образом превращал беспризорных детишек в солонину для ландскнехтов.

Избавь меня Дева Мария от этаких чудес!" Выйдя из спального корпуса, Марго побежала к церкви.

Перед церковным порталом она остановилась, чтобы перевести дыхание. В темной таинственной утробе церкви роились перед алтарем огоньки свечей. Слышались тихие голоса, и голоса эти звучали... не то чтобы явно испуганно или явно растерянно... но все же как-то не так. Марго вошла в церковь и медленно, стараясь не топать, приблизилась к алтарю, - не спеша, однако, присоединиться к монахиням, которые, насколько она могла разглядеть, сгрудились вокруг чего-то лежащего на полу. Инстинкт подсказывал Марго, что обнаружить себя она всегда успеет, и чем позже ее заметят, тем лучше. Когда имеешь дело с чудом, главное - держать ушки на макушке и поменьше высовываться. И Марго, спрятавшись за спинкой скамейки, вся обратилась в слух.

- Я всегда говорила, что она - святая! - нервно перебирая четки, елейно проворковала мать Селина, заведовавшая пансионом, сухопарая, с вечно поджатыми губами, гордившаяся полученным в Пор-Ройяле образованием и еще долго после выпуска являвшаяся "милым девочкам" в кошмарных снах.

- Белая лилия сорвана перстами ангелов! - поддакнула мать Юнис, на чьем попечении находились кухня и кладовые с провизией, - жизнерадостная тридцатилетняя пышка, никогда не упускавшая случая "чего-нибудь перехватить до обеда". Плохо приходилось той пансионерке, которая, получив из дома гостинец, забывала поделиться с "душкой Юнис"! Послушание по мытью сковородок жадине было обеспечено.