Иван Шумихин - Ничто

Однако, все мы целиком и весь мир, и познание - есть ни что иное как одни границы, определяемые и переопределяемые постоянно через самих себя, формы, предназначенные заключать в себя содержание, и всегда лишенные содержания, каковое, разве что в волшебном языке, вечно превосходящей в себе язык, - музыки, - обретает себе свое немыслимое выражение, впрочем всегда срывающееся в приближении к той границе, где кончается уже музыка и начинается ничто, где всякая вибрация глохнет, окунаясь в вечную ночь абсолютной немоты, где искусство, как воплощенная во всей своей совершенной полноте иллюзия, встречается с истиной.

Hичто пронизывает весь мир и вытекает из всякой вещи, хотя бы и лежи она в ящике, или будь она подвешена на веревочке, или трепыхайся она в паутине, или иди она ко дну океана, куда не заходит свет, - ничто не имеет границ, и поэтому превосходит все границы, - границы, из которых еще только недоумертвленный разум в смешной мерзости своего наивного уродства мог бы фабриковать неприкосновенные в своей недосягаемой истинности моральные принципы, навязывая их для безусловного выполнения. Моральное оправдание жизни было той чудовищной ложью, в которую выливалось освобождение от неоправданности посредственного существования.

6

По сути дела, так или иначе, мир и жизнь нам навязаны. Hам навязаны уже существующие отношения в обществе и мире, нам навязана, как кое-кто утверждает, - причинность, во всяком случае еще: историческая ситуация, и даже мы сами, вместе со своими потрохами и мозгами есть одна навязанность на самих себя и на мир. И, наверное, что возобладает известный вопрос, поскольку столкнувшись с миром и пострадав, почти разлетевшись в щепки и вновь сползя в одну кучу, обнаруживаешь такой вопрос, что не следует ли ответить миру характерным образом ударом на удар. Так рождается отношение борьбы и героизма, и именно здесь определяется, что же за субъект и в какой мере был навязан миру, или наоборот, был ли мир навязан субъекту, - но еще яснее здесь разыгрывается трагедия того, над кем посмеялись боги, или черти, и кто даже и не знает который бог (черт) смеялся громче всех других, а потому, не зная кого бить, проживает жизнь в убеждении, что жизнь есть вовсе не дар, а проклятье, дикая и бессмысленная в своей жестокости пантомима с горя ищущей себе увеселения обреченной вечности. Стать выше боли, наслаждений и так называемой, почему-то даже подразумеваемой, "самоценности существования" - значит заглянуть за портьеру жизни, и познать жизнь, но еще оставаясь на сцене, по эту сторону портьеры, и, потому, приветствуя бой гаубиц и много боли, разрывающей грудную клетку, наслаждаться болью, и, после боя, наслаждаться восходами и закатами, если выжил.

Добиться диктования своей воли миру значит добиться всего, что возможно добиться, и значит утвердить основу истинных ответов на любые вопросы, так как познание проистекает из ничего другого, но только из слабости неудавшегося сильного существа, - жизнь неудавшаяся никогда не сможет оправдать себя с помощью истины, поскольку в этом случае все истины служат лишь бегству, а утвержденная жизнь, если бы жизнь смогла быть утвержденной, так же утверждает и необманчивую истину. Вероятно, что есть более или менее сильные духом натуры, но все познание мира есть иллюзия владения миром, и само познание есть ни что иное как вытолкнутая из реальности в область иллюзий воля к власти сильного существа, тогда как слабое существо, в котором от рождения было мало жизни, и которое поэтому не так глубоко пострадало при ударе о мир, - тогда как слабое существо умеет приспособляться, то есть делаться рабом в большей или меньшей степени, того, что происходит от других людей, - иллюзий и общественного способа жизни, - отказавшись утверждать в противовес обществу единственно свой способ жизни, и единственно свою философию, которая принципиально не может быть отдана другим людям в их пользование.

Способность творить иллюзии, однако, весьма ценится обществом. И за иные из них можно получить дом и машину, и обеспечить себе свое условное существование, оставаясь, конечно, смертником и временным существом на чуждой планетке, затерянной в бесконечном космосе, но получив возможность что-то делать, - перемещаться, удовлетворяться, кушать, спать, - в общем делать что-то бессмысленное, пустое и смешное до такой степени, что здесь можно лопнуть от смеха, катаясь по полу в судорогах и держась за живот. Hо кроме иллюзий, есть еще и истина, которая не то чтобы нечто вполне определяемое через само себя, но нечто непосредственно несуществующее настолько, насколько мало в связи с ней существует существующее.