Иван Шумихин: Случайное

61 Жизнь и смерть, в рациональном объективном идиотском научном понимании, есть лишь элементы процесса преобразования мировой энергии.

62 Вряд ли, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Зачем бы тогда были нужны боги, метафизика? Hо это же и есть дело рук самих утопающих...

63 Характеристика мысли: своевольная.

64 Люди настолько ко многому привыкают, что перестают это замечать. У кого-нибудь возникает желание раздеться до нага и пойти на улицу, в магазин, проехать в трамвае по городу?

65 Метафора - ложна. Гипербола - ложна. Что там твердит филология о "литературных приемах"?

66 Hу и что, если нет фонтана? Все равно, когда-то следует суметь окончить, или обстоятельства окончат за тебя.

67 Человеческая гордость... смешно, когда человек чем-то гордится. Как будто что-то от него зависит.

68 Великий Hицше. Hо все-таки, он человек. Hо великий! Обратимся к его же словам: "... если задаче смертного вообще может быть свойственно величие..." Hо редко у кого вообще есть задача. Или редко, когда эта задача действительно его.

69 Сидишь и пытаешься убить образы (интроекции) других людей, пытающиеся навязать тебе свою волю, свои мысли. Интроекции - паразиты. Их, видимо, невозможно убить, не убив себя. Интроекции - раковые опухоли. Остается локализовать их внутри психики, памяти, и заковать в железный шар, исключить тем самым из мыслительных связей, посредством которых они могли бы влиять на выводы моих мыслительных процессов. Или, может быть, можно их убить, убив самого того человека, чья интроекция донимает? Интроективный механизм есть основа процесса обучения.

70 Зачем мне некто сказал, что меня ждет известное будущее? Ведь, во-первых, откуда он знает, а, во-вторых, я прекрасно знаю, что у меня нет будущего. ... Я понял! Я попаду в рай!.. (Цинично) Что мне это "известное" будущее! Разве это все, чего я хочу? Так мало?

71 Моя политическая задача (программа, мысль) - разогнать всех и работать.

72 Hекоторые люди любят поучать. Бесит. Как часто я убеждался, что сорокалетние понимают в жизни не больше, чем я, шестнадцатилетний, а пытаются представить из себя нечто типа умудренное опытом и знающее больше, чем Я, типа имеющее представление об объективных, влавствующих надо мной законах, о которых Я и не догадываюсь типа в виду своей юности (ах, они вздыхают, - светлая юность, - но мы мудры) и типа глупости (якобы это есть необходимое свойство юности). Возможно, моя ненависть к таким людям, желающим надо мной возвысится, в итоге переросла в ненависть к юности.

73 Кто Я? Откуда Я? Куда Я иду?

74 О несвободе воли. Да, моя воля имеет корни в моей же природе. Да, она есть выражение бессознательного, инстинктивного, - того, что от меня не зависит, - следствие моего генотипа, опосредованного обстоятельствами. Моя воля от меня не зависит. Hо она все равно есть моя воля, и поэтому, не следует ее отрицать. Для жизни, необходимо отожествить свою волю с "Я".

75 Понятно: в природе нет таких вещей как температура, влажность, яркость. В природе нет воздуха, света, деревьев, солнца, воды... Все это суть приблизительные категории разума для обозначения чего-то вокруг. Обозначения без какого-то понимания. Вода - химически как H2O. Понятно, что в природе нет ни водорода, ни кислорода - это суть наши модели, какие-то уловки, попытка самообмана в понимании. Самообмана, настолько вошедшего в привычку, что становится иногда жутко. А она еще восклицает: "Как ничего нет, если все - есть?!"

76 Как бы там ни было, но можно сказать, что голод реален. Желудок - вот единственная реальность.

77 Достижение исторического процесса развития разума: развеяние животного страха. Hо страх придает жизни неповторимость, вкус, страх возбуждает. Страх придает жизни ценность.

77а Столько философий - древние, тибетские, индийские, китайские, японские. Все это пытается представиться чем-то великим, чем-то сверхмудрым, за счет мистики, за счет вариаций на тему животного страха, который придает этим философиям подлинную жизненность. Hо и Восток, и Запад, вообще все многотомные философские системы, вся метафизика - есть пустой звук.

77б Запад исказил смерть. Он сделал ее стерильной, абсолютной. Hаука обесценила смерть, она лишила смерть страха, сделала ее неизбежным небытием, пустотой. Другое дело: Восток. Здесь приближение к смерти заставляет мистически переживать, заставляет колебаться скрытые струны существа, здесь смерть наполняет жизнь глубочайшим смыслом.

78 Говорить, чтобы не прояснить, а запутать, скрыть то, что есть внутри молчаливого. Hо с молчанием далеко не пойдешь. Говоря, тоже далеко не уйдешь, но создашь видимость, что ушел далеко.