Саня Тихий - Новые карты Ада

Деморализатор Blur Beetlebum

...собачье. Сплошная деградация. Кровь и сопли. Когда я смотрю на мир с высоты своего этажа, я вижу только это. Может, у меня душа отличается от тех кто видит цветы на помойках и слышит звуки музыки в реве автомобилей? ет, душа у меня ничем подобным не грешит. У меня...

Mylene Farmer Alise

...были чудные волосы, длинные, черные, как шоссе после дождя. Они опускались ниже зада, волнистые, мягкие на вид и на ощупь. Когда она обнажалась передо мной, ее белое тело словно окутывала черная дымка, и сквозь нее алели напряженные соски грудей. Она любила чтобы я был сзади, чтобы я намотал ее роскошь на кулак как гриву необъезженой лошади. Ее это заводило. е видеть моего лица, закрыть глаза и представлять в распаленном страстью воображении кого угодно, от Чингиз-хана до Исуса Христа. Извечное женское "все время искать что-то", что-то новое; не находить, жалеть о потерянном, либо в лице нового получать то же, что и было раньше, и заниматься самообманом. Поиск Совершенства обычно приводит к находке Посредственности. Она всегда...

Людвиг ван Бетховен - концерт №1 для ф-но с оркестром, до мажор соч.15 Rondo. Allegro scherzando.

...сидела перед зеркалом и волосы мертвой кучей валялись у ее ног. Стриженый затылок, гибкая шея бархатная спина - такие беззащитные, прекрасные, прекрасные той красотой, с некоторой долей уродства, которая так привлекает. Она сидела и любовалась обновлением, как змея любуется собой, сбросив старую кожу. Я стоял около двери и смотрел на нее. И чем больше я на нее смотрел, тем больше понимал, за что я ее люблю. Обычно на вопрос "Ты за что ее любишь?" трудно ответить. о я мог. Я любил ее за ее волосы, ни у кого таких не было, и к моей любви примешивалось чувство гордости, что я обладаю подобным сокровищем. А, может, это было только чувство гордости?

Она, видимо, слышала как я вошел, но не повернулась, она была слишком занята собой. Поводила над головой руками, что-то чертила пальцем на стекле, а у ее ног лежала мертвая женщина. Та, которую я любил.

- Как я тебе нравлюсь?

- Зачем ты это сделала?

- е знаю, захотелось новизны, удивить тебя.

- Считай что удивила.

- Тебе не нравится? Она не повернула головы, но плавные движения рук замедлились.

- Да как сказать, лучше бы ты отрезала себе руки и ноги, тогда могла бы претендовать на роль статуи Венеры Миллоской.

- Да ты...

Beastie Boys The new style

...и проносящаяся за окном ночь. Встречный ветер через открытое окно вдувал в голову всякую поэтическую мутоту насчет фар, режущих тьму, и машины, как зверь пожирающей мили. ас было четверо, четверо друзей Атос, Портос, Арамис и ваш покорный слуга д`Артаньян. Чтобы не было проблем с обращениями, я не только представлю вам своих друзей, но и опишу их, насколько позволяет моя скудная фантазия. Это будет, я уверен, достаточно точное описание, точное и богатое эмоционально, не так сухо, как в полицейском протоколе. Сначала собственно я.

Худощавый, бледный юноша с выразительными иудейскими чертами лица. Отец у меня был гой, но я пошел в мать, как чертами лица, так и видением мира. Резкий в движениях и поступках. еплохо владею ножом, по-моему, для парня в наше время это самое главное. Одет я в черные джинсы и голубую рубашку. К тому же на моем еврейском пуним, присутствовали, несмотря на проносящуюся за стеклом ночь, большие противосолнечные очки.

Арамис был негром из Алабамы. Странная вещь, как ни встретишь негра, так он обязательно из Алабамы. Это был превосходный экземпляр даже для этой расы спортсменов. Здоровый, как Эмпайр стейтс Билдинг, и сильный, как Самсон до похода в парикмахерскую. После того как год назад одна шикса натянула ему нос, он внезапно ощутил позыв к религии. Странно он его ощутил, как позыв желудка извергнуть шмуц. За год он перепробовал кучу религий и сейчас, по его словам, находился в отпуске.

Атос, вот кто меня всегда поражал. Это несомненно был менч, человек с железной волей и совершенно бесстрашный. В нашей команде он пользовался непререкаемым авторитет и когда...

Orbital Forever

...отгремели последние залпы скандала и мы оказались в постели, меня ждал еще один сюрприз. Всегда такая нежная, подтатливая, она стала настоящей фурией. енасытная, как сбежавшая монашка, изобретательная, как студент, и жесткая, как колючая проволока.

Она хотела быть сверху, она хотела чтобы я лег так или эдак, она командовала, словно мужчиной была она, а не я. Я не против того, чтобы женщина брала инициативу в постели, но с ней это не проходило. Ее не за что было ухватить, руки скользили по голове с короткой упругой шерсткой, тенисный мяч да и только.