Сергей Кишларь - Аризона на троих. Самый быстрый

– Об этом знает любой малец даже у нас на Восточном побережье.

− Тогда почему вы очутились в этих диких краях без оружия? – в голосе девушки зазвучала строгость, какая обычно звучит из уст учительницы, распекающей нерадивого ученика.

Не разворачивая платка, репортёр вытер потный лоб.

– Моё оружие – перо, к тому же я был уверен, что страшилки про Дальний Запад сильно преувеличены.

Вид у молодого человека был настолько смущённый, что девушка решила сжалиться над ним:

– Ладно, не расстраивайтесь, вы всё-таки пытались остановить дилижанс, и меня не бросили, когда я зацепилась юбкой. Вы вели себя как настоящий джентльмен. Надеюсь, вы останетесь им впредь и не станете задавать некорректных вопросов.

Польщённый этими словами молодой человек уже открыл было рот, чтобы заверить девушку, но в последний момент заколебался:

– Знаете… – Он сосредоточенно смотрел на оставшийся на платке серый след от пота и пыли. – Профессия репортёра немыслима, если у тебя нет права задавать вопросы.

– Ге-енри! – с кокетливой строгостью глянула на него девушка. − В первую очередь вы обязаны быть джентльменом, а уж потом репортёром. И не забывайте – мы должны быть союзниками, ведь мы не знаем, чего нам ждать от нашего спасителя.

Джед, словно услышав, что речь идёт о нём, оглянулся, но смотрел он не на своих спутников, а куда-то мимо них вдоль тропы. Девушка и репортёр тоже оглянулись, но не увидели ничего подозрительного. Когда они вновь обернулись к Джеду, тот уже ехал, как ни в чём не бывало.

Репортёр встревожено посмотрел на свою спутницу.

– Мне показалось, он почуял какую-то опасность. Бандиты?

– Сомневаюсь, что по его бесстрастному виду можно что-нибудь понять. Обычный тип отшельника: сухой, не разговорчивый, скрытный. Такие мужчины даже в любви не умеют проявлять своих чувств.

– И крайне не воспитан, – охотно поддержал Генри. – А эта его манера разговаривать, не вынимая сигары изо рта?

– Да, это ужасно, – сокрушённо вздохнула девушка. – Но придётся потерпеть.

Вскоре тропа потянулась по неглубокому каньону. Джед соскочил с седла.

– Спрячьтесь за выступом скалы, – приказал он. – И постарайтесь не высовываться.

– В чём дело? – спросила девушка.

– Делайте, что говорю. Уведите моего мустанга и сидите тихо, даже если ждать придётся долго.

Почувствовав по тону его голоса, что дело серьёзное, девушка и репортёр беспрекословно выполнили требования, а Джед, взобравшись на уступ скалы, стал прислушиваться и поглядывать вдоль каньона. Вскоре с той стороны, откуда они приехали, донёсся мягкий, но отчётливый перестук копыт. Спустя минуту в зализанном дождями песчанистом устье каньона, которое только по центру было взрыхлено цепочкой конских следов, появились едущие в ряд три всадника.

Когда до преследователей осталось не более десяти шагов, Джед, не вынимая револьверов, спрыгнул с уступа на тропу.

– Привет, Джек, – обратился он к ехавшему в центре всаднику, безошибочно угадав в нём главаря.

Удивлённые смелостью ставшего против них одиночки, бандиты придержали коней. Ну ладно, выйди он, имея преимущество в виде вскинутых револьверов, тогда можно было бы понять. Но с наглой усмешкой стоять против трёх вооружённых головорезов, беспечно сунув пальцы за пояс – так мог поступить либо законченный придурок, либо самоубийца. Однако, памятуя о том, как легко они лишились троих своих товарищей, бандиты не торопились причислять Джеда ни к первой, ни ко второй категории.

– Не красиво отвечать молчанием на приветствие, – нарушил удивлённую тишину Джед.

Главарь прошуршал пыльной кожаной перчаткой по жёсткому небритому подбородку, презрительно сплюнул вбок.

– Ты смел и задирист, будто за этими скалами тебя ждут не девчонка и недоумок с Восточного побережья, а тройка-пятёрка верных парней. Зачем ты стал мне поперёк дороги?

Главарь был крепким, но уже слегка грузноватым мужчиной – живот округло выступал из-под скрещённых на груди патронташей; пропотевшая под мышками серая рубашка темнела в проймах коричневого кожаного жилета, широкие щёки до самых глаз заросли чёрной щетиной. Жёстко сжатые тонкие губы и глянцевито блестящий от пота шрам, пролёгший наискось через лоб и правую бровь, придавали лицу бандита зловещее выражение, но Джеда этот грозный вид не пугал, а скорее забавлял, и он отвечал бандиту с намеренно-издевательскими нотками в голосе:

– Меня мучает любопытство, Джек. С тех пор как услышал о тебе, сон потерял. Не успокоюсь, пока не узнаю, почему ты солёный?