Дэвид Томпсон - Король горы

Изекиэль покосился на племянника:

— Ты что, только о сокровище и думаешь?

— А ты бы на моем месте думал о другом?

— Сдается мне, что да, — сказал Зик. По его лицу пробежала тень. — Ну хорошо. Я покажу его тебе завтра утром.

Натаниэль просиял. Ура! Наконец-то у него будут деньги, чтобы жениться на Аделине! Нат посмотрел на дядину хижину. Скоро, совсем скоро он распростится с жизнью траппера, вернется в Нью-Йорк, поселится с Аделиной в огромном красивом доме…

Раздался странный звук, похожий на свист, потом глухой удар, слабый хрип. Натаниэль обернулся. В груди у Зика торчало копье.

Дядя недоуменно опустил глаза.

— Проклятье! — простонал он. Плечи его слабо дрогнули. Пошатнувшись, он рухнул на колени. Самодельные удочки упали в траву.

— Дядя! — вскрикнул Нат. Бросив рыбу, он кинулся к дяде и подхватил его под руки.

— В хижину, быстро, — выдохнул Зик.

Натаниэль кинул взгляд по сторонам. Кусты неподалеку от хижины еле заметно дрожали. Что-то темнело в переплетении ветвей. Нат вскинул карабин и выстрелил по кустам. Смутный силуэт растаял как дым.

— В хижину, — слабо повторил Зик, — в хижину, скорее.

Натаниэль проворно потащил дядю к хижине.

Зик тяжело дышал, казалось, он вот-вот потеряет сознание. Нат взмок от напряжения. Озираясь по сторонам, каждую секунду ожидая, что из леса на них посыплются копья и стрелы, юноша боролся с острым желанием немедленно кинуться под прикрытие толстых бревен. Втащив Зика в хижину и усадив на полу, Натаниэль тут же бросился к двери, захлопнул ее и тогда только сумел перевести дух.

— Не везет мне сегодня, — усмехнулся Зик. Копье навылет пробило ему грудь, вошло между ребрами и вышло из поясницы.

Натаниэль встал на колени рядом с дядей:

— Наверное, эти подлые юта тебя ждали.

— Это не юта.

— А кто же?

Губы Зика дрогнули.

— Это не юта. Копье другое.

— Тогда кто… — начал Нат.

— Это копье кайова.

— Но ты говорил, кайова не забираются так далеко на запад! — воскликнул Нат, осматривая рану. Он вспомнил, как Белый Орел тогда вытащил стрелу, и потянулся к древку копья, собираясь проделать то же самое.

— Оставь это, — сказал Зик.

— Что значит «оставь»? Надо его вытащить!

— Лучше проверь окно, — посоветовал Зик. Натаниэль прислонил карабин к стене и взял в руки дядин «хоукен».

В хижине было только одно окно, прорубленное с торца, справа от двери.

Стекла не было, вместо него к раме крепился большой кусок оленьей кожи — его можно было опускать или натягивать на раму, чтобы в хижину не проникали холод и ветер. Прижавшись щекой к стене, Натаниэль скосил глаза и посмотрел наружу.

Озеро. Деревья. Птицы. Тишина.

— Никого, — прошептал Нат.

— Он играет с нами.

— Ты что, его знаешь?

— Да. Как и ты, впрочем. Это Всадник Грома.

— Ты хочешь сказать, он все это время сидел у нас на хвосте?

— Сдается мне, что так, племянник.

— Но за ним тогда погнались Белый Орел и другие шайены…

— Выходит, он сумел уйти от погони.

Натаниэль все еще не мог поверить, что воин кайова следил за ними так долго.

— Мы бы его заметили!

— Он индеец, Нат, а не белый увалень вроде Ганта и его дружков.

Натаниэль отошел от окна и сел рядом с дядей.

— Зачем он ждал так долго? Почему не напал на нас раньше?

— Не знаю. Наверное, в прерии ему было к нам не подобраться. А может, он хотел узнать, куда мы едем, — сказал Зик. — Всадник Грома жаждет мести. Мы опозорили его, и он не сможет спать спокойно, пока не повесит наши скальпы в своем жилище.

Натаниэль в немом ужасе наблюдал, как по рубашке Зика расползается темное пятно.

— Как вытащить из тебя эту дрянь?

— Никак.

— Что значит «никак»? Надо что-то делать!

Изекиэль посмотрел племяннику в глаза.

— Нет, племянник, — еле слышно проговорил он. — Уже не надо.

— Что ты имеешь в виду? — прошептал Нат.

В глубине души он уже знал ответ и боялся, что страшная догадка подтвердится.

— Я умираю, племянник.

Нат отказывался верить. Он посмотрел на дядю с мольбой:

— Ты не можешь умереть!

— Это, племянник, может каждый, — слабо улыбнулся Зик.

— Откуда ты знаешь, что умрешь? Может, если я вытащу копье и перевяжу рану, все будет в порядке!

— Я знаю точно, Нат. Я чувствую. Мне конец. Все внутри порвано. Кровь льется, как из дырявой кастрюли.

— Неправда! — закричал Натаниэль.

— Правда. Я чувствую смерть в себе. Это как заноза, только внутри. И ее не вытащить. Никак не вытащить.