Евгений Костюченко - Зачистка в Аризоне

И бросили они свои хлопковые поля, покинули свои золотые рудники, оставили дома, украшенные драгоценными камнями. И поднялись племена из долин, перешли через горы и направились к океану, взяв с собой только свои волшебные книги и каменные плиты с рисунками.

Но, выйдя на берег океана, они остановились, потому что не знали, как пересечь его. И все их чародейство потеряло силу в морских волнах. А дьявол оставил их без помощи…

— Это просто сказка, — произнес Остерман, внимательно выслушав эпическое повествование, прерывавшееся пару раз бульканьем фляжки. — Черного хлопка не бывает.

— Да, сеньор Билли, — сказал Мануэль. — Сказки все это. На самом деле все было не так.

— А как?

— На самом-то деле все эти племена остались в долинах, да там и вымерли. Спаслось только одно племя, семейство Патекатль, и спаслось оно из-за своего позора. Все дело было в том, что земля в долинах была хорошая и богатая, и одна женщина научилась добывать из земли вино.

Она, женщина эта самая, стала накалывать листья агавы и добывать оттуда мед, из которого вино делают, называется «майяуэль». А Патекатль нашел корни, которые бросают в мед, чтобы получилось пульке. Когда созрело самое первое пульке, Патекатль пригласил на праздник всех уважаемых людей племени, всех стариков и старух. Всем дали поесть как следует, а потом и выпить нового напитка. Каждому, кто был на празднике, дали по четыре чашки, чтобы не напивались.

А сам-то Патекатль выпил пять чашек. Ну, и потерял рассудок, посрывал свои одежды и обнажил срамные места. Все старики и старухи страшно оскорбились и хотели его наказать. Но он убежал вместе со всем своим племенем. И дошли они до моря, а дальше идти не могли, потому что не знали, как ходить по воде. И это даже было не само море, а только топи и болота на побережье. И основали там поселение, которое теперь называется Матаморос. Вот так.

— Наши версии сходятся, — сказал майор Кардосо. — Людей отсюда выгнал дьявол. А имя тому дьяволу — пьянство.

Он невозмутимо встряхнул свою фляжку, на слух определяя ее наполненность, и отпил еще один глоток.

— Не вешайте на дьявола чужие дела, — сказал Кирилл. — Людей отсюда выгнали другие люди. Так бывает всегда. И везде.

— Да, сеньор Крис, — вздохнул Мануэль. — Все беды — от людей.

Рико, ехавший впереди, предостерегающе поднял руку, и все замолчали, остановив коней. А мексиканец спешился и присел над дорогой, пытливо ощупывая ее. Он вставал и переходил с места на место, снова опускался на корточки, перебирая пальцами дорожную пыль. Что-то растер, понюхал, пересыпал с ладони на ладонь.

Наконец он вернулся к своей лошади и подъехал к фургону.

— Ну, что тебе сказали следы? — спросил Кирилл.

— Солдаты, — коротко ответил Рико.

Кардосо тоже соскочил с коня и прошелся по дороге, разглядывая следы. Он повторил все действия мексиканца — присел, растер, понюхал. Но его отчет был более подробным,

— Да, похоже на то. Это не апачи, они не подковывают своих лошадей. А эти лошади подкованы, причем недавно. И их много. Не меньше двух десятков. Апачи редко собираются в такие большие банды. Лошадей кормили овсом, судя по помету. И еще, судя по помету, они проехали здесь несколько часов назад. Колонна держалась ровно. Один всадник скакал сбоку, потом вернулся. Есть сигарный пепел. Я тоже думаю, что это солдаты.

— Может быть, это просто бандиты? — с надеждой в голосе спросил Мануэль. — Вроде нашего дона Хосе Рибейры?

— Нет, — сказал Рико.

— Лошади не перегружены, — пояснил Кардосо. — Едут налегке, а бандиты всегда возят с собой всякие припасы. Это явно солдаты. Патруль.

Мануэль перекрестился:

— Господи, помилуй. Обереги, Господи, от патрулей на дороге. Давно уже такого не было. И что их сюда-то занесло?

— Это нас сюда занесло, — проворчал Рико. — Надо было ехать через Сьерра-Виста. А теперь…

Он махнул рукой.

Мексиканцы казались смертельно напуганными. Кирилл постарался их подбодрить:

— Во всяком случае, этот патруль нам уже не встретится. Но почему вы так боитесь солдат?

— Потому что нет для крестьянина напасти страшнее, чем солдаты на дороге. Мы из-за них и в город ездить перестали.

— Остановят на дороге и давай спрашивать: «За кого ты?» да «За кого?». А мы ни за кого! — Рико ударил себя кулаком по коленке, и его лошадь испуганно попятилась. — Ни за кого мы! Мы сами за себя!

— Ага, только скажи им такое. Ах, за себя? Значит, против нас? И все, пропал человек. У нас еще поспокойнее, чем в других местах. А то, бывало, целые деревни выжигали. Кто-то ночью нападет на казарму, убьет пару солдат — и назавтра соседней деревни как не бывало. Не ищут, кто прав, кто виноват. Подпалили крыши, набили обоз зерном и ушли. А ты, значит, живи на пепелище. Или уходи на север.