Джек Хиггинс - Гнев Божий

— А, мистер Киф. Жаркий день. Не хотите выпить со мной пива?

Рядом с ним стояло наполненное водой ведро, из которого торчали несколько керамических бутылок. Я взял одну, откупорил. В это время из двора казармы раздался еще один залп. Я присел на перила рядом с Яношем. Толпа стала расходиться.

— Как это мерзко, — сказал Янош. Он произнес это так, как будто не осуждал происходившего.

— Да, это очень мерзко, — ответил я автоматически, так как в этот момент искал глазами священника.

Он появился из ворот вместе с полицейским. Они оба направились к «мерседесу». После непродолжительного разговора полицейский отдал честь священнику, который затем сел в машину и уехал.

— Странная картина, — прокомментировал Янош. — Священник, да еще за рулем.

— Я тоже так считаю, — сказал я и, допив пиво, поднялся.

— Но для вас это не такая уж и диковина, мистер Киф. Возьмите еще пива.

Он достал следующую бутылку, подождал, пока с нее стечет вода, а затем протянул мне.

— У вас в Ирландии много таких машин. А здесь это — крайняя редкость. Я полагаю, вы умеете управлять автомобилем?

Он явно к чему-то клонил.

— Ну, это не так сложно, — ответил я.

— Для умного человека, возможно, и не сложно, но для этих крестьян... — Он пожал плечами. — Они не способны постичь ничего, кроме самых простых вещей. У меня самого есть грузовик, единственный на весь Бонито. Очень необходимая вещь для моего бизнеса. Я специально привез из Тампико автомеханика-водителя, но этот бедняга ввязался в политику. Да, опасное занятие в этой стране, — произнес Янош, вытер с лица выступивший пот. — Он был в первой партии расстрелянных сегодня утром. Несчастный.

Очевидно, хозяин гостиницы имел в виду себя.

— Такова жизнь, мистер Янош. Ему не следовало в это влезать.

Тяжело было на все это смотреть, но лучшие человеческие чувства уже давно перегорели во мне, и незачем было сильно переживать, особенно в данной ситуации. Это не мое дело, и к тому же разговор, от которого веяло фальшью, мне порядком надоел. Было жарко, и я устал. Ничего так не хотелось, как окунуться в ванну и, если удастся, до отхода поезда поваляться пару часов в постели. Я поднялся.

— Мне нужно доставить в Гуилу очень важный груз. Вам знакомо это местечко? — спросил Янош.

Теперь я понял, что он хотел, но с какой стати я должен облегчать ему жизнь?

— Нет, впервые слышу.

— Это в трехстах милях к северу отсюда, в направлении к границе со Штатами. Дороги грязные, но, если нет дождей, вполне сносные.

Ну и что из этого? С меня хватит.

— У меня в половине третьего поезд на Тампико, — сказал я.

— Вы бы могли завтра вечером вернуться и уехать на следующий день.

— И при этом опоздать на гаванский пароход, отплывающий завтра вечером, — возразил я. — Ведь компенсации за неиспользованный билет не предусмотрено.

— Сколько он стоит? Сорок два американских доллара? — Он пожал плечами. — Я заплачу вам пятьсот, мистер Киф. Пять сотен добрых долларов США, и к тому же очень легко заработанных. Вы должны согласиться.

Это сразу пробудило во мне острый интерес: после покупки билетов у меня оставалось не более двадцати — тридцати долларов.

— Но это слишком много за перевозку небольшой партии товара, — заметил я осторожно.

Он решил раскрыть передо мной свои карты. Его огромное глянцевое лицо расплылось в добродушной улыбке.

— Буду с вами откровенен, мистер Киф. В моем грузовике коробки с шотландским виски хорошего качества. Один из дефицитных товаров в Мексике, черт побери, но провоз его через границу под запретом. Поэтому и цена на него значительно выше.

— Включая и пять лет тюрьмы, если тебя прихватят с таким грузом, — заметил я.

— В данном случае рискует другой, — ответил он. — Тот, кто забирает товар там, в Гуиле. Вы, мой друг, не нарушите ни один из известных мне законов. Во всяком случае, пока вы находитесь в Мексике. Торговля алкоголем здесь вполне законна.

Это было правдой, да и перспектива выглядела весьма заманчивой: даже если учесть, что пропадал билет на пароход, я все равно оставался в большом выигрыше.

Он уже считал, что уговорил меня, и решил выложить последний козырь.

— Я вам скажу, как поступлю, мистер Киф. Я вам дам пятьсот долларов и плюс билет на пароход. Честнее предложения быть не может. Ну, что вы мне на это ответите?

Он опять оживился, хотя это никак не проявилось на его лице. Печальные серые глаза венгра неподвижно, испытывающе смотрели на меня. Наверное, именно выражение этих глаз, а также отсутствие к собеседнику особых симпатий повлияли на мое решение.