Вера Крыжановская (Рочестер): Гнев Божий.

Первые лучи восходящего солнца заливали золотом и пурпуром вечные снега вершин Гималаев.

Затем животворное светило озарило глубокую долину, окаймленную отвесными остроконечными скалами и рассеченную бездонными, казалось, пропастями. По крутой, вившейся по окраине скал тропинке, едва доступной горным козам, медленным, но уверенным шагом шли трое в костюмах индусов.

Впереди шел человек высокого роста, худой, с бронзового цвета лицом. Это был мужчина средних лет; в его больших черных глазах светились такая непреклонная воля и могучая сила, что всякий невольно проникался уважением и даже трепетом.

Оба его спутника были красивые молодые люди, серьезные и задумчивые.

Когда головокружительная тропинка вывела их на площадку, все трое остановились передохнуть и прислонились к скале.

– О чем задумался, Супрамати? – с улыбкой спросил человек с бронзовым лицом.

– Засмотрелся на удивительно величавые и дикие окрестности, на черные причудливые скалы и это мрачное узкое ущелье, кажущееся бездонной пропастью. Право, можно подумать, что это один из входов в ад, о чем повествовал Данте. Даже карандаш Доре не сумел бы создать что-либо более фантастичное, чем эта поражающая действительность. И по таким-то дьявольским местам, истинному олицетворению бесплодия и смерти, мы идем к. источнику жизни нашей планеты?… Далеко ли до него, Эбрамар?

– О! Нам предстоит еще порядочный переход, – ответил тот. – Мы обогнем этот угол скалы, а там-то и находится расщелина, служащая входом в подземный мир, куда нам надо дойти. Итак, в дорогу, друзья! Я вижу, что Дахир горит нетерпением.

Тот, к кому относились эти слова, слегка покраснел, но не протестовал.

С легкостью и уверенностью настоящих серн все трое обогнули угол скалы и вошли в узкую и темную, находившуюся по другую сторону расщелину.

Очутились они в темном извилистом проходе, который понемногу расширялся. Как только они были в состоянии свободно двигаться и стоять, путники зажгли висевшие у поясов факелы и бодро продолжали путь.

Читатели, знакомые с первыми двумя частями этой эпопеи – «Эликсир жизни» и «Маги» ,узнали уже, вероятно, индусского мага Эбрамара и двух его учеников, членов Братства Бессмертных, молодого врача Ральфа Моргана, ставшего, по вступлении своем в таинственное общество, принцем Супрамати, и Дахира, легендарного капитана призрачного корабля.

Оканчивать первый круг своего посвящения молодые люди вернулись в Индию для продолжения обучения под руководством Эбрамара.

Быстро продвигались они по проходу, который становился постепенно широким и сводчатым, а при свете факелов принимал все более и более волшебный вид.

Висели причудливой формы сталактиты; крупные и блестящие, как алмаз, капли застывали по стенам, и мало-помалу все принимало зеленоватый оттенок.

Вдруг за поворотом они очутились в пещере средней величины, которая при огне факелов засветилась словно исполинский изумруд.

Молодые люди вскрикнули от восторга.

– Боже! Какое великолепие! В сто раз красивее голубой пещеры на Капри! – восхищался Дахир.

– Раз это место вам нравится, остановимся здесь, чтобы передохнуть и подкрепить свои силы, – сказал Эбрамар, втыкая свой факел в расщелину и садясь на большой камень.

Спутники последовали его примеру.

Потом они достали из мешочка круглые хлебцы и маленькую скляночку с молоком, а Эбрамар вынул из-за пояса хрустальную коробочку с шариком из розового ароматного теста и проглотил его.

– Любопытно было бы узнать, каким образом и кем был открыт этот путь к источнику Жизненного эликсира?

Нелегко найти его смертному и нелегко идти по нем даже «бессмертному», – заметил Супрамати.

– Если хотите, пока мы отдыхаем, я расскажу вам легенду о том, как была открыта первобытная эссенция, – сказал Эбрамар.

Заметив живой интерес и любопытство учеников, маг тотчас начал свой рассказ.

– В столь отдаленное время, о котором в истории не сохранилось даже никакого намека, в одном городе, на месте которого веками уже растут девственные леса, жил ученый индус по имени Угразена.