Сергей Мажарин - Стрелок

— Ты за кого меня принимаешь, Дик? Ты ещё скажи, что я пришёл, чтобы получить за твою голову награду. Тебя в миннесотском Мурхеде оценили в 58 долларов 73 цента. Вон тот лысый на тебя работает?…Нет?…Твоя забегаловка может прогореть, порядочные люди перестанут здесь играть. Это жулик. Два месяца назад его прокатили на шесте и выкинули из города в трёхстах милях отсюда…Не веришь? Посмотри, на ручонке у него кольцо шулера. Мой совет — выкинь этого хлыща вон.

— Я твой должник, Стрелок.

Дик подошёл к столику. «Господа, я вынужден прервать вашу игру. Один из вас играет нечестно».

Шулер взвился, встав на ноги «Как вы смеете?! Я…»

Стрелок тихонько свистнул, вставший обернулся и тут он увидел Стрелка. Было оттопыренная впалая грудь опала, пальцы хаотично запрыгали по зелёному сукну стола, по брошенным картам, по фишкам. На висках выступили крупные капли пота и заскользили вниз, глаза заметались по сторонам в поисках пути к бегству.

«Разрешите вам выйти вон.».

Сидевший рядом квадратный здоровяк встал. «Выйти ему? Вот уж нет». Бережно снял с переносицы лысого очки, подержал их на весу на вытянутой руке и, медленно разжав пальцы уронил их на пол. С наслаждение наступил на них и закрутил каблуком под визг стальных подковок об стекло. Развернул на волосатом пальце перстень с массивным изумрудом камнем внутрь. Сжал кулачищи размером с голову ребёнка. «Сейчас вобью тебе зубы в задницу».

«А ведь у него получится — меланхолично подумал Стрелок — Да он ему одним ударом голову оторвёт».

«Господа, только не здесь.», — вмешался Дик.

«Хорошо. Пусть будет по-вашему. Так можно и мебель попортить. Вот и мои друзья хотят поучаствовать».

Сжав шулера плечами в «коробочку» вывели на крыльцо, мимо угодливо распахнувшего дверь швейцара.

«Тебе куда для начала, в ухо или в челюсть?», — деликатно предложил квадратный.

Губы у лже-барона мелко задергались. На щеках выступила мелкая сеточка багрово-синюшных жилок. В животе у него что-то заурчало, забулькало и заклокотало, смрадный дух пополз из штанов, на гульфике появилось и стала расплываться по сторонам тёмная клякса.

Здоровяк скривился. «Иезикил, ты ещё хочешь его ударить? Я уже нет».

Державший отрицательно закрутил головой.

«Ладно сделаем как у нас на ранчо. Господа, будьте любезны разверните его лицом к улице».

Шулеру заломили руки. Спина выгнулась дугой, голова оказалась у колен оттопырился угловатый зад. Мощный пинок сотряс тщедушное тело и вынес его на мостовую.

Здоровущая и наглая муха, серой горошиной, ползла по газетному листу, отпечатанному на блёкло-жёлтой скверной бумаге. Заползла на заголовок «Кровавая собака на улицах города». Присела, отклячив зад, и стала чистить лапки.

«Смотри не захлебнись в этом дерьме» щелчок указательным пальцем отправил её в путешествие к другому столику ресторанчика.

Передовица «Звёздно-полосатого флага «просто захлёбывалась в истерике:«На железнодорожной станции нашего города, широко известным в узких кругах, ганфайтером (по мерзкой кличке Стрелок) было застрелено «при попытке сопротивления при аресте» четыре человека….они были приговорены в шести штатах к смертной казни…… как он мог взять на себя такую чудовищную ответственность?… требуют присутствия при этом кровавом акте известных почтенных лиц, как-то: прокуроров, судей, выбранных от общества……Убийство в присутствии наших сограждан…в том числе и женщин… Корчащиеся в агонии тела…Разве сама эта картина не противоестественна человеку?… все более и более возрастающее нерасположение просвещённого человека к отнятию жизни у преступников… Преступник, как бы тяжко ни было его преступление, слишком слаб и ничтожен по своим силам в сравнении с государством;…самое преступление, как бы тяжко оно ни было, будучи исключительным явлением в нормальной общественной жизни, не ставит в опасность существования государства……отделываясь такой голословной фразой: если смертная казнь не удерживает от преступлений всех, к ним склонных, то все-таки она удерживает многих, или по крайней мере некоторых…. Смертная казнь — не просто инструмент гибели; это самый древний и отвратительный символ одной из склонностей рода человеческого, ведущей его к моральному краху…Кто может гарантировать, что этот вонючий скот не застрелит невинное дитя, случайно наступившее ему на ногу… Доколе подобные грязные типы будут поганить наши улицы?…»