Луис Ламур - Гора сокровищ

Уверен, не будь в этом деле замешаны большие деньги, Бастонов было бы не видно и не слышно. Наш отец ушел в горы с Пьером… Что они хотели там найти?

По-видимому, Пьер знал или думал, что знает, где находится золото. Предполагалось, что экспедиция вернется очень быстро, а это значит, что она отправилась за золотом, которое было уже добыто, а потом спрятано.

— Дело в том, — сказал я, — что мы с Оррином хотели найти следы нашего отца. Несколько лет назад он ушел из этого города и исчез.

— А вы не думаете, что он уже умер?

— Конечно, он умер, но нам хочется знать где и как. К старости нашу мать стал очень беспокоить вопрос, что случилось с ее мужем. Я подозреваю, что отец отправился в горы проводником у охотников, если его не убили еще здесь, в городе. Впрочем, как только мы узнаем что-нибудь об отце, мы тут же вернемся домой.

— В Теннесси?

— Нет, мэм. Сейчас мы живем в Нью-Мексико, но вскорости собираемся переехать в Колорадо и обосноваться в Ла-Плате. Кое-кто из членов нашей семьи уже там. Наш брат, Тайрел, сейчас в Санта-Фе, если… уже не едет сюда.

— Сюда?!

Я уловил в голосе Фанни беспокойство и понял, что она подумала: со сколькими же Сэкеттами ей еще придется иметь дело?

— Да, мэм. Тайрел может тоже сюда приехать. Этот парень лучше всех в нашей семье умеет докапываться до истины. Он был начальником полицейских участков в нескольких городах и хорошо знает, как надо вести следствие.

Мы заказали ужин и немного поболтали о том о сем. Было еще рано, и у меня оставалось немного времени до встречи с Тинкером. То, что он послал за мной, означало, что ему удалось узнать что-то важное, иначе он не стал бы меня беспокоить.

Мне показалось, что Фанни старается побыстрее сменить тему — ей не хотелось говорить об Оррине. Она принялась болтать и рассказала мне множество любопытных историй о французском квартале Нового Орлеана, о старых домах и плантациях.

— Мне так хочется показать вам наш дом, — сказала она. — У нас очень красиво — вокруг старого дома растут огромные дубы, с которых свешивается бородатый мох, повсюду цветы, а как прекрасны зеленые лужайки!

— Представляю себе, — сказал я, совершенно искренне разделяя ее восторг. В Новом Орлеане много красивых уголков, и будь у меня возможность побродить по городу, я бы куда с большим удовольствием посетил эти уголки, чем кварталы с притонами… если бы у меня было время.

Старые районы города были полны очарования и создавали атмосферу покоя и уюта, зато те улицы, где располагались притоны, придавали этому городу неповторимый колорит.

— Вы упомянули Колорадо, — сказала Фанни. — А где вы собираетесь жить?

— Я уже сказал, что кое-кто из членов нашей семьи обосновался в горах Ла-Плата. Это в юго-западной части штата, как раз за горами Сан-Хуан.

Я опытный рыбак и без труда узнаю, когда рыбка клюнула. Не знаю, что изменилось в лице Фанни, но я безошибочно догадался, что при упоминании названия Сан-Хуан она навострила уши.

Сан-Хуан — это не какая-то цепочка холмов, а огромная горная страна. Четырнадцать ее вершин поднимаются на четырнадцать тысяч футов и выше; это одна из самых суровых местностей в мире. Когда там начинает идти снег, нужно как можно быстрее сматываться, иначе раньше весны оттуда не выберешься.

— Какие они, горы? Я их никогда не видела.

Я смотрел на Фанни, но мои глаза не видели ее. Я представил себе Ла-Плату, текущую с гор и вбирающую в себя воды мелких горных речушек. Течение Ла-Платы бурное, а вода холодная, поскольку начало свое она берет высоко в горах, там, где лежат вечные снега. В бурных водах реки отражается синева неба и облака, плывущие в вышине; деревья, растущие по ее берегам, отбрасывают на нее свою тень. Передо мной мысленным взором предстали запруды бобров; река перед ними разливается, образуя озера, поверхность которых напоминает зеркало. Изредка проплывет по нему бобр, оставляя за собой расходящийся след, и вновь зеркальная поверхность отражает стволы осин, листья которых уже позолотило осеннее солнце. Я видел каньоны, в которых царит такая тишина, какая стояла, наверное, на Земле на второй день творения. А воздух здесь так прозрачен, что на горизонте сквозь фиолетовую дымку проглядывают горы Нью-Мексико, до которых многие десятки миль.

— Мэм, — сказал я, — я не знаю, чего вы хотите от жизни, но советую вам однажды ночью обратиться к Богу и попросить его, чтобы он дал вам возможность пройтись в одиночестве по горной долине в ту пору, когда цветут дикие цветы.