Луис Ламур - Матагорда

Дюварни широко раскрыл глаза.

— У меня и в мыслях такого не было. Никогда не подчеркиваю того, что и так бросается в глаза. Просто даю шанс заработать на виски, которое вы выпрашиваете у меня.

— Мы ни у кого ничего не выпрашиваем, — заявил долговязый. — У такого ухоженного и модного господина, как вы, наверняка водятся деньжата, и блеснуть богатством в салуне, угостив мальчиков, — только удовольствие.

— Сожалею, что не оправдал ваших надежд. Если хотите меня ограбить, не надейтесь на легкую добычу.

В ту же минуту долговязый набросился на Тэпа, а он, сделав шаг назад, пнул свой саквояж под ноги его товарища. Саквояж ударил того с такой силой, что коротышка упал на четвереньки. Тэп тут же повернулся на каблуках, готовый дать отпор долговязому, который, пригнувшись, двинулся на него. Удар коленом в лицо разбил нахалу нос и губы. Схватив противника за волосы, Тэп рывком заставил его распрямиться и правой рукой со всей силы саданул в живот. Тот повалился на землю, а Дюварни крутанулся на месте, почувствовав, как второй, опомнившись, с силой схватил его за плечо, но, взглянув на него, рассмеялся. Он сделал ложный выпад, парень замолотил руками воздух и сейчас же получил левой в челюсть и три быстрых тумака по корпусу. Атака была столь стремительна, что нападавший растерялся. Тогда Тэп снова сделал ложный выпад и ударил его в солнечное сплетение. Парень согнулся, ловя ртом воздух, и немедленно получил сокрушительный удар по пояснице, отчего растянулся на земле.

Дюварни спокойно одернул куртку. Капитан Уилкс стоял на палубе парохода и наблюдал за дракой. Высокий худощавый человек, пришедший на пристань с теми двумя, что валялись теперь в пыли, смотрел на Тэпа без всякого выражения, и на лице его не отразилось ничего, кроме легкого любопытства.

— Неплохо сработано, — сказал он. — Похоже, что вам уже приходилось пускать в ход кулаки.

— Приходилось.

Незнакомец кивнул ц сторону своих приятелей, которые зашевелились и стали, постанывая, потихоньку приходить в себя.

— Но не слишком гордитесь своей победой. Эти и драться-то толком не умеют. — Он уже повернулся было, чтобы уйти, но задержался и сказал: — Ищете владельца упряжки? Посмотрите там. — Он махнул рукой в сторону штабелей хлопка. — И, если кто-нибудь спросит, за что его убили, скажите, что он выбрал себе не ту компанию.

— А по какому принципу выбирают себе компанию в вашем городе?

Незнакомец смерил Дюварни холодным безразличным взглядом.

— Выбирайте себе какую угодно, только чтобы в ней не пахло Киттери. Нам с Киттери не по пути.

— Вы их что, боитесь?

Человек окинул Тэпа жестким взглядом.

— Меня зовут Джексон Хадди, — бросил он и зашагал прочь.

Понаблюдав, как медленно и важно удаляется Хадди, Дюварни стал осматривать набережную. Картина не радовала глаз — облезлые, поврежденные частыми бурями каркасные дома, яркие, кричащие вывески магазинов и салунов и повсюду разбросанные коновязи. Индианола напоминала скорее ковбойский городишко где-нибудь в прериях или Скалистых горах, чем порт на берегу Мексиканского залива.

Два грубияна, решившие помериться силами с Тэпом, поднимались на ноги и отряхивались. У долговязого, чье лицо познакомилось с коленом майора, похоже, был сломан нос, а щеки распухли так, что он ничего не видел. Губы превратились в кровавое месиво.

Ни тот, ни другой не имели ни малейшего понятия, как надо драться. Что касается Дюварни, то он прошел суровую выучку, плавая матросом на корабле. А став третьим помощником, постиг вершины этого искусства. В те времена помощник капитана не мог совладать с командой, не умея драться. Матросы подчинялись, если знали, что третий помощник в одиночку справится с любым из них, а при необходимости — и с тремя.

Дюварни наблюдал за своими недавними противниками и ждал, что последует дальше. Однако, встав, они быстренько ретировались. Ни один из хулиганов, похоже, даже не вспомнил, что у него есть оружие.

Когда незадачливые драчуны убрались восвояси, майор направился к штабелям хлопка, уложенным на набережной. Возле одной из кип увидел человека, лежавшего лицом вниз. Рядом с ним на земле расплылось кровавое пятно. Перевернув его, понял, что владелец упряжки получил два удара ножом в живот, причем длинное лезвие вошло снизу вверх. Он был мертв, но тело еще не успело остыть. На кобуре стояло клеймо Киттери — «К в квадрате».

Возвратившись к повозке, Тэп расчистил сзади место для тела, перенес его и уложил, покрыв куском старого брезента, который нашел здесь же. В повозке лежали два мешка с продуктами, один с овсом и еще торба, которую привязывают к морде лошади. На мустангах было то же знакомое клеймо.