Луис Ламур - Такер

Но только я двинулся к двери, как она распахнулась и на пороге конюшни появился человек с фонарем в одной руке и дробовиком в другой. С его плеча свешивались две тяжелые седельные сумки.

Я выхватил револьвер и спокойно сказал:

— Брось оружие.

Свет фонаря отражался от серебряной насечки, украшавшей стволы дробовика. Это был Виллареал.

— И не подумаю, — ответил он.

— Я не хочу тебя убивать, но это мои деньги.

— Но они теперь у меня, — ответил он с таким же спокойствием, с каким говорил и я.

— Мертвому они тебе не понадобятся, — сказал я.

— И ты, мертвый, тоже не сможешь их унести. Я ведь тоже могу убить тебя.

— Да, мы оба можем умереть, — согласился я. — Только зачем? Ты хочешь уехать в Мехико и зажить там на широкую ногу. Но ведь мы с тобой оба хорошо понимаем, что Боб Хеселтайн пустится за тобой в погоню, а когда догонит — убьет. А если и не догонит, то ты будешь жить в вечном страхе за свою жизнь. Если я заберу эти деньги, твоя жизнь пойдет своим чередом. Ты останешься здесь, имея то, что имеешь, и не будешь испытывать страха. — Мгновение я помолчал, а потом добавил: — Я думаю, что мне эти деньги нужны больше, чем тебе. Я готов умереть, чтобы получить их назад, а вот готов ли ты умереть, чтобы сохранить их, — в этом я не уверен. После смерти, — продолжал я, — не будет ни красивых женщин, ни текилы, ни вкусной еды, ни хороших лошадей, ни солнца, ни дождя. Деньги быстро кончатся, смерть же не кончится никогда.

— А ты, я гляжу, философ, — сказал Виллареал.

— Нет, я не философ — я человек, которого ограбили и который чувствует себя в долгу перед теми бедняками, которым принадлежат эти деньги.

И здесь, в темноте, держа в руке револьвер, я спокойно рассказал ему о наших соседях в Техасе, работавших до седьмого пота, чтобы послать своих детей в школу и купить своим женам обувь. И еще я рассказал ему о том, как тяжело им приходится теперь, потому что их деньги украл Боб Хеселтайн.

— Я понимаю, — спокойно сказал Виллареал. — Я не знал, чьи это деньги.

— Я преследовал Хеселтайна несколько месяцев, — добавил я. — Из-за них умер мой отец; из-за них я стрелял в Дока Сайтса и серьезно ранил его. Из-за них умер Эл Кашион и еще один человек. И я буду преследовать Хеселтайна, пока меня не убьют.

Виллареал убрал свой дробовик в кобуру.

— Я — плохой человек, сеньор, но не настолько, чтобы сграбить бедняка. Можешь взять эти деньги. Но здесь только малая их часть. Все остальное — у Руби.

Он протянул мне седельные сумки, и я осторожно взял их.

— Спасибо тебе, амиго, — сказал я. — Человек, которому принадлежат эти деньги, будет тебе благодарен. Я расскажу ему о твоем благородстве — ты настоящий кабальеро.

— Спасибо, — ответил мексиканец. — А теперь я пойду, с вашего позволения.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Держа в руках сумки с деньгами, я вышел через другую дверь, сел на свою лошадь и поехал к площади.

Выезжая с улицы на площадь, я вынужден был остановиться.

На дороге стоял Хэмптон Тод, направив на меня винтовку.

— Где она? — властно спросил он.

— Кто вас интересует?

— Меня интересует эта чертова девчонка, а ты знаешь, где она, черт бы тебя побрал! Говори, или я тебя убью!

— Я бы тоже хотел знать, где она, — спокойно ответил я. — Я тоже ее ищу и еще человека, с которым она путешествует.

— Этот человек — ты! Ты знаешь, где она. Я хочу добраться до нее и получить назад мои деньги!

— Ваши деньги?

— Да, мои деньги! — заорал Тод.

В домах открывались окна — крики Тода привлекли внимание любопытных, но я понял, что попал в скверную ситуацию. Тод просто трясся от ярости и в любую минуту мог выстрелить. Стоит мне чуть двинуться или кому-нибудь появиться на улице, как он нажмет на спуск, а с такого расстояния промахнуться трудно.

— Я не знаю, где она и что произошло между вами, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я не отрицаю, что преследовал ее, но мне нужен человек, который ограбил меня.

— Это я уже слышал! Другого человека нет — это ты с ней путешествовал!

— Опустите винтовку, — предложил я, — и давайте поговорим. Я ищу того же человека, что и вы. И там, где он, там будет и она.

— Нет! — Тод снова поднял винтовку. — Говори, где она, или я тебя убью!

В эту же минуту я услыхал свист пули у моего уха. Тод дернулся и выстрелил. Пуля пролетела всего в нескольких сантиметрах от меня. Тод зашатался и стал падать.

— Он убил меня! — Тод произнес эти слова громко и четко, показывая рукой на меня, а потом упал и покатился по пыльной мостовой.