Луис Ламур: Когда говорит оружие

Реб Фаррелл смотрел на тело, не веря своим глазам. Как отец оказался на этой тропе? Вопрос мучил его не меньше, чем сознание того, что он сам застрелил его. Он не слышал слов Натана Эмбри. И не слышал, как Дейв Барбот резко возразил ему:

— Ты сам не веришь в это, Натан! Реб сражался с ними яростнее, чем кто другой. Он вернул тебе два стада.

— Угу. — В голосе Натана Эмбри сквозила холодная уверенность. — Почему он нашел их, в то время как никому другому это не удавалось? А не потому ли, что знал, где искать? Когда начались все эти угоны? Сразу после того, как я сделал его старшим работником, ведь так?

Реб Фаррелл поднял голову.

Из-за облака показалась луна, осветив напряженные лица ковбоев.

— Что такое? Что ты сказал, Натан?

Натан Эмбри был всего лишь человеком, но человеком жестоким и безжалостным.

— Ты уволен, Реб! Уволен! — прорычал он. — Забирай свое барахло и проваливай. У меня нет никаких доказательств против тебя, но, если ты в течение двадцати четырех часов не уберешься отсюда, мы поймаем тебя и повесим.

От изумления Реб целую минуту не мог произнести ни слова, но когда всадники начали поворачивать лошадей, чтобы двинуться прочь, он обрел дар речи.

— Ты обвиняешь меня в угонах, Натан? — Его глаза полыхали огнем. — Я не потерплю этого ни от кого. Не смей называть меня угонщиком, если не хочешь отведать свинца.

Эмбри повернулся к нему.

— Конечно, — презрительно бросил он, — ты непременно попытаешься сделать что-нибудь в этом роде. Втянешь меня в перестрелку, чтобы убить. Всем известно, что ты задира, Реб, но теперь, когда ты пристрелил собственного отца из-за слишком вольного обращения с оружием, должно же в твоей башке хоть немного проясниться.

Реб смотрел на него, не веря своим ушам. Когда они услышали стук копыт, Эмбри сам закричал ему, чтобы он стрелял. И он выстрелил по силуэту сидевшего в седле человека.

— Либо ты думал, что твой отец в безопасности, далеко отсюда, либо рассчитывал, что промахнешься в темноте и никто тебя не раскусит. Что ж, твоя песенка спета. У тебя есть только двадцать четыре часа!

В Ребе Фаррелле закипала злоба.

— Ты хочешь сказать, что у меня даже нет шанса разобраться в этом? Ты приговариваешь меня и моего отца без суда?

— Суда? — Натан Эмбри был вне себя от гнева. — Мы ловим угонщиков, которые уводят стадо. Ты стреляешь, один из них падает, и им оказывается твой отец. Какие еще нужны доказательства? По справедливости тебя надо повесить, и я не сделаю этого только ради моей дочери! Но убирайся, и чтобы я больше никогда не видел твоего лица в этих местах!

Круто развернув лошадь, он увел отряд. Только Дейв Барбот немного задержался.

— Мне жаль, Реб, — тихо сказал он. — Мне в самом деле очень жаль.

Реб Фаррелл остался стоять один в темноте возле тела отца, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт.

Двигаясь словно во сне, он поймал свою лошадь и затем лошадь отца, взвалил тело поперек седла и медленно направился к дому, опустив голову и ни о чем не думая. Его мир рухнул. Он потерял отца, работу на ранчо, которую любил, оборвались его отношения с Лаурой — словом, все пропало.

Спешившись у старой хижины, где прошло его детство, Реб вошел и зажег лампу. Не дожидаясь рассвета, отыскал несколько досок, сколотил грубый гроб и постелил в него старое пончо. Отупевший от горя, отправился на зеленую лужайку под деревьями и там, рядом с могилой матери, которая умерла, когда он был еще ребенком, похоронил отца.

Хотя Реб ничего не ел с самого утра, он даже не вспоминал о пище. Он медленно обвел взглядом тихую убогую хижину, свой родной дом. Что взять с собой? Умереть может каждый человек, а те, что остались, должны жить дальше, и ему нужно думать о еде, ночлеге, снаряжении, оружии.

Оружие… Славный старый «шарпс» отца, новый винчестер 44-го калибра, который отец…

Винчестер исчез!

Реб почувствовал, как его затрясло от волнения. «Шарпс» лежал на своем месте, на полке, но новый винчестер исчез! И у седла отцовской лошади не оказалось чехла от него. Реб знал отца и не сомневался, что тот никогда не выехал бы ночью, не взяв с собой ружье, то есть «шарпс». Подаренный Ребом винчестер он хранил на полке и по-прежнему пользовался своим привычным старым ружьем, с которым, бывало, охотился на бизонов.

Почувствовав что-то неладное, Реб застыл посреди хижины. Вдруг он вспомнил о тщательно припрятанных отцом деньгах. Всего лишь несколько сотен долларов; маленькая страховка на случай болезни или еще какой неприятности. Реб бросился на колени и вытащил одну из досок пола. Деньги исчезли!